Победить врага – достаточно просто. Надо лишь сломать ему хребет, или прострелить его тело пулями (лучше английскими), или размозжить череп, или крепко сдавить ему горло. И победа вам обеспечена! Вырастить один гектар леса – достаточно просто. Надо взять 354 тысячи сеянцев (они выращиваются только в питомниках лесхозов), равномерно рассадить их на вырубе или гари, ухаживать за ними и потом подождать, ежегодно приглядывая за ним,100 лет. И у вас получится отличный лес!
(Из рассуждений английского обывателя)

Из древней истории известно, что могущественные цивилизации возникали там, где было много леса, и где люди знали лесное хозяйство. Так например, в Хеттской империи, которая в 162 тыс. лет до н.э. в Малой Азии представляла собой конфедерацию стран во главе с «великим царем», было много лесов и существовала государственная повинность по посадке деревьев. Посадка деревьев с целью выращивания защитных насаждений практиковалась и раньше, например, в соседнем древнем Шумере (462 тыс. до н.э.) в районе Междуречья. В связи с угрозой порабощения Хеттское царство объединилось с государством Урарту, но понесло поражение от ассирийских завоевателей. Ассирийский царь Саргон II писал о победе 714 г. до н.э.: «Я вырубил их большие леса, сжег деревья, превратил страну в пустыню». Это был тезис победителя. Мало разбить армию врага, разрушить его города, поработить мирное население, нужно еще уничтожить его леса. Иначе именно там зародятся очаги сопротивления поработителям. А без лесов о возрождении могущественного государства не могло быть и речи.
Лес и лесное хозяйство определяет силу и мощь страны. Хорошо налаженное лесное хозяйство – залог национальной безопасности. Лесоводы, которые сберегают и восстанавливают леса, по сути, являются защитниками отечества, по этому во всех цивилизованных странах они всегда «государевы» служащие. Профессионализм лесовода всегда содержит существенную долю патриотизма, поэтому в военные лихолетья они не отсиживаются в лесных тылах, а вместе со всем народом защищают Отечество.
Когда началась Великая Отечественная война, сотни и тысячи российских лесоводов ушли защищать Родину. Четыре тяжелейших года они самоотверженно сражались на фронтах той войны. Многие положили свои жизни за свободу и независимость нашей Родины.
А на лесных нивах тем временем не прекращалась лесохозяйственная деятельность. Ушедших на фронт мужчин-лесоводов заменяли женщины и подростки. Не ушли на заслуженный покой и старые кадры лесоохраны, некоторые из них – еще дореволюционного призыва. Конечно, силы были не равны, но леса в военное лихолетье они спасли и от пожаров, и от беспорядка, хотя стоило это неимоверных усилий.
Но наконец, пришла долгожданная Победа, началась демобилизация, и в лесное хозяйство нашего Севера стали возвращаться лесоводы-фронтовики. Это было как нельзя кстати. В лесхозах и лесничествах, как и в других отраслях народного хозяйства, лежала печать разрухи. Пока шла война, нельзя было и думать о развитии отрасли, о научно-техническом прогрессе, об улучшении условий труда. Все силы оставшихся в тылу людей отдавались фронту, все неслось на алтарь Победы. А между тем ветшали лесохозяйственные объекты и здания, в запущенное состояние приходили лесоучетные материалы и производственная документация, накоплялись вырубки, на которых не была приложена рука лесоводов, и они покрывались малоценной порослью, зарастали лесоустроительные просеки, велика была опасность лесных пожаров. Российские леса были под угрозой деградации. В связи с этим государство в 1947 г. приняло мудрое решение: для того чтобы успешней преодолеть послевоенную разруху, была образована единая и вертикально связанная система лесного хозяйства из лесничеств, лесхозов, областных управлений и отраслевого министерства во главе. Ей в ведение передавались все леса, ранее разобщенные по разным ведомствам, и вменялось в обязанность лесообеспечение всего народнохозяйственного комплекса страны. Ведь залечивались раны и «латались дыры» в послевоенном хозяйстве страны в немалой степени именно
древесиной.
В Архангельске в первую очередь за счет демобилизованных фронтовиков-лесоводов сформировался областной штаб лесного хозяйства. Областное управление на период формирования его центрального аппарата сначала возглавил Михаил Философович Кузнецов, а через год на эту должность перевели с поста заместителя председателя облисполкома Михаила Дмитриевича Некрасова, который исполнял ее 6 лет.
Некрасов к этому моменту был дипломированным лесоводом с большим производственным стажем. Еще до революции он закончил Тотемскую лесную школу. В первую мировую служил в армии. Работал помощником, лесничим, инспектором лесов. В тридцатых прошел курс обучения в Архангельском лесотехническом институте. Занимал высокие инженерские посты в тресте «Северолес», в облисполкоме.
Участник Великой Отечественной воины. Награжден боевыми орденами и медалями. В 1944 г. по причине возраста (ему было уже 48 лет) был отозван с фронта и по возвращению в Архангельск был утвержден в должности заведующего отделом лесной промышленности. На него и пал выбор, когда подбиралась кандидатура высшего лесного начальника области.
В течение 6 лет под руководством Михаила Дмитриевича была сформирована вся структура областной системы лесного хозяйства и налажена ее работа.
Все эти годы его первым помощником в должности главного лесничего управления, главным идеологом лесной политики Архангельской области был Иван Федорович Преображенский.
Он был большой лесовод, крупный хозяйственный деятель, талантливый ученый. Вызывает глубокое уважение его совместная с академиком А.А. Молчановым книга «Леса и лесное хозяйство Архангельской области», издания 1956 г. Известно его тесное сотрудничество и дружба с большим российским ученым, заместителем министра лесного хозяйства В.Я. Калдановым, с другими видными учеными. Он был частым гостем на станции Обозерская, где под руководством доктора с.х. наук С.В. Алексеева функционировал единственный в те годы на Севере очаг лесной науки.
К сожалению, ни чего не известно о личной жизни Ивана Федоровича. В то время у крупных руководителей публичной была только служебная деятельность. Но то, что он был выдающийся лесовод, подтверждает тот факт, что в 1952 г. он был переведен в центральный аппарат Министерства лесного хозяйства и до пенсии продолжал свою профессиональную деятельность на руководящих постах в Москве.
После Некрасова и Преображенского в 1954 г. к руководству лесного хозяйства Архангельской области пришли на должность начальника областного управления Вячеслав Михайлович Веснин, а на должность главного лесничего управления Сергей Николаевич Анурьев. Оба они были лесоводами, закаленными в годы военного лихолетья. Анурьев был участником боевых действий на фронтах войны, кавалер боевых орденов и медалей. О его жизни и деятельности в четвертом выпуске «Лесных знателей» был помещен подробный очерк. Веснин был переведен в Архангельск с поста директора Плесецкого лесхоза и о нем подробный рассказ будет впереди.
Таким образом, сразу же после войны был сформирован областной штаб лесного хозяйства. Но в районах области для формирования монолитной вертикально сомкнутой системы лесного хозяйства оставались лишь 90 только что принятых от треста «Северолес» лесничих да около 20 разобщенных райлесхозов ЛМЗ. Корпус лесничих и штаты низового звене лесоохраны были крепко подорваны войной. В первую очередь требовалось усиление среднего звена в руководстве лесным хозяйством. Из их числа должность лесничего была привычна для российской глубинки, а вот, чтобы руководить лесхозами, совершенно новыми и очень важными в новой структуре образованиями, требовались особые авторитетные и яркие личности. Лесхоз – орган управления районного уровня. Он наделялся большими полномочиями и ставился как бы над леспромхозами, поэтому директор лесхоза должен был деликатно взять «лесную власть» от уважаемых и заслуженных директоров леспромхозов в свои руки и не навредить.
В короткий срок штат директоров был сформирован. В Архангельском Музее леса имеется архивный список работников Архангельского управления лесного хозяйства, назначенных в 1947 г. В составе директоров в нем значатся следующие фамилии, в том числе: Александр Иванович Касьянов (Беломорский лесхоз), Александр Григорьевич Кузнецов (Вельский), Владимир Иванович Попов (Верхнетоемский), Викентий Лаврентьевич Юрчелекис (Виноградовский), Алексей Ильич Дроздов (Емецкий), Сергей Федорович Селёдков (Каргопольский), Иван Ефимович Ропатов (Карпогорский), Григорий Павлович Макарьин (Коношский), Александр Иванович Попов (Котласский), Борис Николаевич Шняков (Красноборский), Афиноген Осипович Вехорев (Лешуконский), Константин Иванович Фофанов и Николай Николаевич Пестов (Мезенский), Николай Павлович Белоусов (Няндомский), Борис Николаевич Кобылин (Обозерский), Михаил Алексеевич Дьяков (Онежский), Николай Егорович Потерялин (Пинежский), Константин Иванович Пикулев (Плесецкий), Виктор Тихонович Краев (Ровдинский), Константин Алексеевич Кузнецов (Устьянский), Андрей Александрович Исполинов (Шенкурский), Александр Васильевич Лапко (Холмогорский), Степан Александрович Сафронов (Черевковский), Вячеслав Александрович Ушаков (Яренский).
В мае 1948 г. состоялось, наверно, первое областное совещание Архангельского управления лесным хозяйством. Коллективная фотография, запечатлевшая большинство из них с работниками областного управления, сохранилась в Музее леса. Вглядываясь в пожелтевшее фото, можно видеть, что это серьезные мужчины сорока-, пятидесятилетнего и старше возраста. У многих на груди орденские планки. Все они или участники недавних боев, или самозабвенные труженики тыла (ведь всего лишь три года назад закончилась война).
К сожалению, не все из них известны современной истории лесного хозяйства, ведь и ротация в те годы была интенсивной, но память о некоторых директорах лесхозов 40-50-х и последующих лет хранится в коллективах.
Помнят в Шенкурске Ивана Михайловича Селиверстова. Он коренной «ваган», родился в 1911 г. в соседнем районе в селе Шаговары там, где река Вага впадает в Сев. Двину. В далеком 1931 г. закончил Обозерский лесной техникум, где набрался знаний у известного на Севере лесовода Сергея Венедиктовича Алексеева, который еще до революции учился в Императорском лесном институте в Петербурге и знавал корифеев отечественного лесоводства Г.Ф. Морозова, М.М. Орлова. После техникума работал по специальности и в далекой Лешуконье, и в соседних Устьянах, и на родной Шенкурской земле. Отслужил в 1933-1935 гг. действительную службу в армии. На лесном поприще еще в тридцатых годах вырос до начальника механизированного лесопункта.
Как кадровый военный, был призван в армию с первых дней войны и прошел по ее дорогам до 1946 г. Вернулся домой гвардии старшим лейтенантом, с орденом «Отечественной войны» и другими боевыми наградами. Когда в 1947 г. стали образовывать лесхозы и лесничества, Иван Михайлович пошел с поста начальника лесопункта на должность лесничего Сюмского лесничества. А ведь мог бы сделать карьеру в лесной промышленности, но лесоводственная закваска, полученная в Обозерье, сыграла свою роль. В период 1948-1951 гг. Селиверстов работал старшим лесничим Шенкурского лесхоза, в 1951-1960 гг. – директором Ровдинского лесхоза и в 1965-1971 гг. – директором Шенкурского лесхоза.
В 1965 г. Иван Михайлович первым из производственников областного управления лесного хозяйства (и третьим из общего числа) был удостоен звания Заслуженного лесовода РСФСР.
В последний 1971 год лесной службы Селиверстова пришел в лесхоз выпускник АЛТИ Павел Васильевич Тучин, представитель следующего поколения лесоводов. Он вспоминал, что Иван Михайлович, несмотря на свой статус и заслуги, был скромнейшим и добрейшим человеком. Его скромность и простота странным образом сочеталась с красивым мужественным лицом, особенно в молодом возрасте. Такие мужчины-красавцы в нынешние времена только на одном своем облике делают карьеру, но Селиверстов был не таким. Он принял молодого специалиста без всякого начальственного апломба, совсем по простому и даже по отечески. Спросил: «Ты, поди, давно дома не был?» И прежде, чем зачислить в штат лесхоза, отправил на недельку в отпуск, а потом самолично побеспокоился о его бытовых условиях.
На пенсии Иван Михайлович пожил всего четыре года.

В Вельском лесхозе тоже хранят память о большом лесоводе, участнике той жестокой войны Валентине Алексеевиче Силуянове. Он родился 1 января 1924 г. в д. Крылово Пежемской округи Вельского района. Отец его Алексей Александрович работал кассиром-инкассатором в Шоношском леспромхозе, а мать Анна Николаевна – домработницей.
После окончания Шенкурского ФЗО оказался на Соломбальском машиностроительном заводе, собирался делать лесные машины, но тут его застала война. В первые дни, в июле 1941 г. в едином юношеском порыве, вместе с группой комсомольцев-добровольцев пошел в военкомат с просьбой отправить на фронт. Была короткая трехмесячная учеба в Маймаксе, и уже в конце 1941 г. Силуянов в составе 121-й бригады попал на Волховский фронт под Ленинградом. В январе-феврале там шли тяжелые бои, бригада несла большие потери. Именно здесь сержант Силуянов получил первое ранение в грудь.
Вернулся в строй только в 1943 г., когда немцы стали откатываться на запад. После госпиталя попал в пополнение своей родной 121 бригады, которая воевала в составе Калининского фронта. Прошел с боями Оршу, Могилев, Гомель, Бобруйск. Он воевал в противотанковой батарее и командовал расчетом 76-миллиметрового орудия. Это была единственная пушка, которая могла противостоять немецким «Тиграм» и «Пантерам». Старенькие сорокопятки не представляли для них угрозы. Поэтому вся мощь вражеского огня сосредотачивалась на орудиях, подобных силуяновскому. Это была страшная, смертельная дуэль, когда вместе со своим расчетом выкатывал свою пушченку он навстречу многотонной бронированной громадине. Ствол в ствол! Кто первым пошлет смерч огня и стал навстречу врагу, тот и жив.
В последнем для Силуянова бою был убит заряжающий, смертельно ранен наводчик, а сам он получил тяжелейшее ранение и потерял сознание. После спасения было долгое лечение в госпиталях Москвы, Казани, Смоленска, но те жестокие отметины остались на всю жизнь, и не известно, сколько лет его жизни скостили. Ту боль орденами и медалями не завесить, хотя и было их на груди ветерана изрядно: орден «Красной звезды», все ордена «Отечественной войны I, II и III степени», медали боевые и юбилейные.
После излечения и демобилизации Силуянов вернулся на родную Вельскую землю и поступил работать в лесную охрану. Наверно, он полагал, что в лесу быстрее зарубцуются раны на сердце и на душе. Ведь война калечила не только тело солдат.
Лесное дело оказалось Валентину Алексеевичу и по душе, и по уму, и по рукам. Поработал сначала объездчиком в родном поселке Юра Шоношского ЛПХ, закончил в 1950 г. Обозерскую лесную школу, потом работал лесничим Киземского лесничества, а после повышения квалификации в Ленинградской лесотехнической академии был назначен директором Киземского лесхоза.
Специальных знаний было маловато, поэтому не стесняясь полагался на старших лесничих лесхоза (потом их называли главными лесничими). Сначала эту должность занимал Жидоусов Иван Иванович, тоже участник войны, инвалид. А потом очень кстати в лесхоз была направлена молодая выпускница лесохозяйственного факультета АЛТИ 1954 г., отличница Галина Ксенофонтовна Седякина, по мужу Павлова. На старом фото они запечатлены оба, причем Силуянов придерживает, очевидно, директорское служебное транспортное средство [велосипед], весьма скромное по нынешним меркам.
Когда стали формировать структуры управления сельскими лесами, Валентина Алексеевича уговорили возглавить Вельский межхозяйственный лесхоз. Он с семьей переехал в г. Вельск и несколько лет посвятил становлению новой лесной организации.
Военные раны постоянно давали о себе знать, и в 1972 г. Силуянов оставил руководящую работу и перешел в Вельский государственный лесхоз на должность инженера по охране и защите леса, где и работал до выхода на пенсию в 1984 г. Многие запомнили его и в этот период жизни. Спокойный, не многословный, даже молчаливый, делал свое дело (тоже, кстати, не медовое, а скорее наоборот, очень даже горячее), но и другим ни когда не отказывал помочь или подсказать.
На пенсии был Силуянов любимым дедом и дорогим мужем. Он ведь по жизни был добрейшим человеком. Вон на старой фотографии видно, как его горячо соседки обнимают в минуту товарищеского застолья. Но верен он был только своей дражайшей супруге, Александре Федоровне. Она была с ним, как за каменной стеной. Дачные сотки под приглядом Валентина Алексеевича давали и овощи, и цветы. Скромная дачка была любимым местом времяпрепровождения внуков.
Упокоился ветеран на родной Вельской земле 4 декабря 2007 года в возрасте 83 лет, спустя 65 лет после первого ранения.

В Верхнетоемском лесхозе долгие годы работал директором боевой офицер, участник двух войн Александр Акимович Брызгалов. На Финской войне он воевал в береговой артиллерии, в составе батареи 247 гаубичного полка. А с мая 1941 по август 1946 гг. был снова в действующей армии и защищал северные рубежи Отечества. Во втором гвардейском Краснознаменном авиаполку им. Сафронова Северного флота Брызгалов служил старшиной авиаэскадрильи и отвечал за ее боеспособность. За боевые заслуги Александр Акимович был награжден орденом «Красной звезды», медалями «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией...».
А лесная биография Александра Акимовича началась после окончания Ораниенбаумского лесного техникума в 1931 г. Восемь довоенных лет были довольно насыщенными событиями лесной службы и дали ему большой производственный опыт. Он работал и лесничим, и специалистом по учету лесов, и мастером по транспорту, повышал квалификацию в Ленинградском институте, дослужился до начальника лесопункта.
После демобилизации Брызгалов до конца своих дней трудился в системе лесного хозяйства Архангельской области. 1 января 1947 г. он был принят на должность начальника лесного хозяйства в Пабережский ЛПХ «Онегалес», а 3 октября того же года переведен в Плесецкий лесхоз на должность лесничего. С 1 мая 1950 года назначается на должность директора Котласского лесхоза, а в 1953 г. переводится старшим лесничим в Яренский лесхоз. С 1954 г. он работает в Верхнетоемском лесхозе директором. В период некоторых реформ он руководил лесным хозяйством в составе леспромхоза, а потом возвращался на директорский пост в лесхоз.
В период работы Брызгалова в Верхней Тойме началось интенсивное освоение задвинских лесов. Были образованы мощные леспромхозы: Верхнетоемский, Зеленниковский, Корниловский. В глубь лесных массивов потянулись современные лесовозные дороги, на делянки пришло много лесозаготовительной техники. В 1973 г. в Верхнетоемский лесхоз влился Авнюгский, и его площадь увеличилась в полтора раза, перевалив за 1 миллион гектаров. Бразгалов постарался пристроить всех специалистов из расформированного лесхоза, соответственно их способностям. При этом деликатно и незаметно для других, чтобы ненароком не обидеть работника, уяснял для себя, кто что стоит, и тогда назначал на должность. Очень прислушивался к мнению лесничих, потому что почитал их, как ключевых фигур в лесном хозяйстве.
Соответственно площади увеличились объемы лесохозяйственной деятельности и штаты лесхоза. Ежегодно приходилось отводить и освидетельствовать по 263 сотни делянок. Одних лесных культур за период работы Александра Акимовича было создано более 12 тыс. га. А в 1972 г. выдалось «супержаркое» лето и было много лесных пожаров, которые вымотали все силы лесной охраны и Брызгалова в том числе. Один из его сыновей пошел по стопам отца и поступил работать в Северную базу авиационной охраны лесов. В Верхнетоемском авиаотделении он служит парашютистом-пожарным, продолжает боевые традиции отца.
В 1974 г. в возрасте 61 год Александр Акимович вышел на пенсию, но до сих пор вспоминают его добрым словом коллеги: и бухгалтер Филиппова Александра Павловна, и кассир Нифанина Ангелина Павловна со своим мужем Аркадием Яковлевичем, тоже работником лесхоза в те годы, и инженер лесных культур Шадрина Любовь Аркадьевна. Будущий директор лесхоза и будущий начальник областного управления лесами Шкурат Александр Николаевич вспоминал, как в начале семидесятых пришел молодым специалистом в лесхоз. Нашел контору лесхоза, увидел, как в одном из кабинетов какой то старичок печь ремонтирует, и спросил: «Эй ты, дед! А где директор лесхоза? Отведи-ко меня к нему поскорей!» А дед без тени возмущения и очень добросердечно отвечал: «Директор – это я, так что и вести ни куда не надо, можно здесь знакомиться».
В те годы обеспеченная старость не означала накопленные за годы работы материальные блага: приличный счет в банке, хорошая машина, крутая квартира, домик на берегу теплого моря. Дети встали на ноги, внуки подрастают, верная супруга рядом, штатная пенсия 120 р., здоровья маленько осталось – вот и хорошо. Занялся бывший директор домашним хозяйством, ближними лесными промыслами и родной лесхоз не забывал. Жена его Лидия Максимовна в нем работала техничкой и истопником, и помочь ей дров поднести, печи исправить – святое дело. Любил он грешным делом печное искусство и знал в нем толк. За одно и попроведать прежних питомцев своих удобно, новости узнать можно, совет дать. Его преемник – новый приезжий директор Дегтярев был очень грамотным и опытным специалистом и очень-то к подчиненным не прислушивался, но советам Брызгалова внемлил.
А в минуты праздности, в кругу близких людей Александр Акимович представлялся так: «Я – Сашка моряк!» И гармошку растянет слегка, не вынимая изо рта привычной «Беломорины». Вот так! Даже долгие десятилетия трудной лесоводственной службы не смогли затмить те несколько военных лет, когда жизнь и смерть совсем молодых людей вели повседневный жестокий торг. Утром жив, а вечером – вечная память.

Онежская земля всегда жила лесным ремеслом: лесозаготовки, лесопиление, лесоэкспорт, химпромыслы. В этом ряду работники лесного хозяйства были на переднем крае, начать хотя бы с лесного ревизора дореволюционной поры Федора Николаевича Флоровского. С момента образования отраслевой системы лесного хозяйства (1947 г.), им отводилась особая, управляющая роль. К сожалению, ничего не известно о первых директорах: Дьякове Михаиле Алексеевиче (1947-1950 гг.) и Ананьеве Григории Серафимовиче (1950-1960 гг.), но с самого начала с 1947 г. при них находился старший лесничий лесхоза, являвшийся первым заместителем директора, дипломированный лесовод, участник войны Никандр Васильевич Кушников.
Кушников – уроженец онежского края, родился в 1902 г. в д. Ефимовская. Там получил начальное образование и постигал с низов лесное мастерство. Работал возчиком древесины, трудился на сплаве, да и все крестьянские работы познал. Участвовал в Гражданской войне, а затем служил в Красной Армии. После армии снова на лесном фронте на лесных делянках, сплавных реках и Онежских лесозаводах. 1934 г. был удостоен звания «Ударник 2-го года первой пятилетки». Закончив рабфак, Кушников в 1937 г. поступил в АЛТИ и 3 февраля 1942 г. получил диплом инженера лесного хозяйства.
А тогда шла война. Дипломированный инженер недолго был на брони, в 1943 г. Никандр Васильевич был призван в армию и прошел дорогами войны сначала в пехоте, потом в артиллерии до Берлина. Награжден медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией...».
После возвращения с фронта Никандр Васильевич сразу же вновь на лесном поприще, а с 1947 по 1976 гг. до самой отставки – в системе лесного хозяйства. Должности назывались по разному, но суть одна – ведущий лесовод Онежской округи.
Все эти 30 лет был Кушников лесоводом неугомонным. Помимо текущей лесохозяйственной деятельности он успевал осуществлять творческие поиски. Сотрудничал с учеными Института леса и лесохимии и ЦНИИЛХа, организовывал посадку географических культур из 26 местностей страны, совершенствовал лесосеменное дело, активно выступал на научных конференциях и производственных семинарах, занимался интродукцией древесных пород и кустарников. 44 гектара кедровых посадок было заложено под его руководством. Может сейчас кому-то покажется наивной, а у меня лично вызывает уважение, его попытка заложить памятные посадки лиственницы километровыми буквами, чтобы из космоса видать: «Ленину – Слава». Километровые буквы были засажены, но в связи со слабой приживаемостью капризной лиственницы и агрессивно разросшейся березы, к сожалению, не просматриваются они ни на космических, ни на аэрофотоснимках.
В последние годы трудовой деятельности в возрасте 70 лет, уже после отставки Никандр Васильевич был призван организовать в колхозно-совхозных лесах межхозяйственный лесхоз, что он успешно и сделал, и 1976 г. окончательно ушел на пенсию. Но еще долго в своем небольшом садике возле дома выращивал цветы, кустарники, диковинные растения, удивляя других онежских садоводов.
За все хорошее, что он сделал в жизни: и за лесную службу, и за цветы и диковинные кустарники, и за верность своей малой родине в 1980 г. Никандру Васильевичу Кушникову было присвоено звание «Почетный гражданин г. Онеги». В 1982 г. он умер.

В период с 1965 по 1973 гг. Онежским лесхозом руководил Иван Васильевич Коловангин тоже участник Великой Отечественной войны, выпускник Архангельского лесотехнического техникума 1931 г., уроженец Плесецкого района. В годы войны он служил в Беломорской военной флотилии, которая сопровождала морские конвои и постоянно была на линии огня. За заслуги перед Родиной награжден семью боевыми медалями.

С 1974 по 1976 гг. директором Онежского лесхоза был другой фронтовик Петр Петрович Коптяев (1915-1994 гг.). Он родом из Устьянского района. Там он начал и трудовую деятельность, а с 1932 г. продолжал ее уже в Архангельске на лесозаводе № 16. Его влекла цель получить образование и реализовать свои недюжинные способности по полной программе. После рабфака Коптяев в 1937 г. поступил на лесохозяйственный факультет АЛТИ и в 1941 г. в первые дни войны закончил его. Так же не долга была его броня, и с 28 сентября 1942 г. он в действующей армии.
В составе гвардейской парашютнодесантной дивизии Коптяев участвовал в боях под Старой Руссой, где добивали в Спас-Демьянском котле 16-ю фашистскую армию. Затем дивизию перебросили на Курско-Орловское направление, в самое пекло войны. Позднее Петр Петрович рассказывал: «Даже сейчас, спустя более 40 лет, не могу без содрогания вспомнить, как все это было: жара стояла невыносимая, огонь и черный дым стелились по земле, рвались впереди мины, ревели танки, пикировали прямо на головы, обстреливали и бомбили наш передний край фашистские стервятники, а советский солдат стоял непоколебимо и выстоял!»
В конце августа 1943 г. в одном из ожесточенных боев Коптяев был тяжело ранен, после чего было долгое излечение и скитание по госпиталям. Военная экспертная комиссия признала его не годным к военной службе и определила инвалидность. После демобилизации Коптяев год отработал инженером лесного отдела Архангельского «Обллесхимдревпромсоюза». Но война продолжалась, и не работалось спокойно лесоводу-инвалиду войны, глубока была обида на врага. В январе 1945 г. добился, чтобы его снова взяли на фронт, и продолжал громить врага под Кенингсбергом, а потом в Манжурии. И только тогда, когда последний вражина был изгнан с родной земли, Петр Петрович вернулся к мирной жизни. Его боевые подвиги отмечены орденами «Отечественной войны I степени» и «Красной Звезды», медалями «За боевые заслуги» (два раза), «За победу над Германией», За победу над Японией».
В послевоенные годы Коптяев много трудился на высоких постах в лесной промышленности и советских органах, за что был награжден орденом «Знак Почета» и многими медалями и грамотами. Был директором леспромхозов, председателем Онежского райисполкома. Но когда на старость лет предложили поработать директором лесхоза, с готовностью согласился. Ведь по образованию и по призванию он был лесоводом. Может быть, решил сгладить некую свою вину перед лесом, какую чувствуют иногда люди, долго проработавшие в лесозаготовительных предприятиях. После многолетних рубок захотелось воздать должное лесу посадками молодых сеянцев, уходами в молодняках и другими лесохозяйственными мероприятиями. Одни под старость уходят в религию, а другие в лесоводство.
Дети у Петра Петровича тоже стали лесоводами. Сын Владимир закончил лесохозяйственный факультет АЛТИ в 1971 г., стал руководителем крупной организации, строившей лесные дороги. Дочь Людмила тоже закончила лесхоз и всю жизнь отработала ведущим специалистом по лесной мелиорации в Архангельском «Созгипролесхозе». Внук Петр, представитель третьего поколения в династии лесовода-фронтовика, тоже выпускник лесхозфакультета АЛТИ, работает лесничим в Онежском лесхозе.

В Каргополе в годы войны и послевоенные годы лесным хозяйством руководили лесоводы старшего поколения, не подлежащие призыву в армию. Управляющим Каргопольского райлесхоза работал лесничий с дореволюционным стажем Александр Сергеевич Просвирнин. А в «казенных» лесах руководили лесным хозяйством тоже пожилые специалисты Сергей Федорович Селедков и Александр Дмитриевич Иванов. При образовании Каргопольского лесхоза в 1947 г. первый стал директором, а второй – старшим лесничим. В годы войны именно они вынесли на своих плечах всю организационную работу в лесах Каргопольщины.
В 1951 г., когда С.Ф. Селедкова перевели руководить Приозерным лесхозом, на должность директора Каргопольского лесхоза назначили фронтовика Михаила Петровича Петрова, лесничего Ковжинского лесничества. Михаил Петрович с апреля 1942 г. служил в морской пехоте Северного флота, защищал северные рубежи Родины. За ратные подвиги был награжден медалями «За освобождение Советского Заполярья», «За победу над Германией». Через три с половиной года, когда Селедков вернулся в Каргополь, Петров занял должность старшего лесничего лесхоза и работал на ней до выхода на пенсию. Был он, как и все фронтовики скромен, не имел карьерных устремлений, но сделал очень много для сохранения и восстановления каргопольских лесов.

Зачинателем современного лесного хозяйства Виноградовского района тоже был фронтовик, участник Великой Отечественной войны Павел Семенович Мелехов. Он был призван в ряды РККА после окончания Суводского лесного техникума еще до войны в октябре 1940 г. и служил в 35-ом Мурманском морском погранотряде стрелком. Здесь его и застала война.
Мелехов принимал участие в боях с немецкими частями, навалившимися из Норвегии на скалистые берега Кольского полуострова. Бывал в боевых рейдах, в походах к партизанским отрядам, шесть раз ходил в разведку. Дослужился до звания старшего лейтенанта и исполнял должность помощника начальника Иоканьгской пограничной комендатуры. Всю войну у сердца носил благословление, написанное рукой матери, и может быть, поэтому остался цел и невредим. Награжден орденом «Отечественной войны», медалью «За оборону Советского Заполярья» и другими наградами.
По возвращению с войны и до конца своих дней Мелехов трудится на лесной ниве. К сожалению, мы не располагаем данными, работал ли он в лесном хозяйстве до войны. Но известно, что родился Мелехов 29 сентября 1921 г. в Кировской области, в Верховинском районе, в деревне Мелехи. Очевидно, оттуда унаследовал свою фамилию. Когда началась война, ему было 20 лет. С 1947 г. он поработал в Устьянском лесхозе директором, а в 1954 г. переехал в Двинской Березник и стал работать там старшим лесничим Виноградовского лесхоза, переименованного потом в Березниковский. Некоторое время (1970-1973 гг.) Павел Семенович был директором лесхоза, а перед выходом в 1981 г. на пенсию 8 лет работал лесничим Березниковского лесничества.
За три с лишком десятка лет вложил Павел Семенович в лесное хозяйство и в леса Березниковского лесхоза всю свою душу, и силы, и здоровье. Очень много им сделано для родного лесхоза: и в части организации лесопользования, и в части воспитания молодых специалистов, и в части охраны лесов от пожаров. Лесных культур на вырубках и гарях под его руководством и с его участием посажено тысячи гектаров. Некоторые может быть не очень удачно получились. Попробуй вырастить ельник на бескрайних задернелых, захламленных вырубках, де еще за копейки. А другие уже сегодня радуют глаз. Молодой густой лес. Особую гордость за Мелехова вызывают его кедровые посадки 1962 г. (кедровая роща «Совьи горы») и 1972 г. Общая их площадь 78 га. В масштабах многолетнего лесокультурного производства крупного лесхоза вроде бы мизер, но обладатели дачных «шести соток» должны понять, что это обширные рощи экзотических деревьев. Особым решением Обллесхозуправления им присвоено имя их создателя Петра Семеновича Мелехова. В 1965-1966 гг. по инициативе Мелехова в центральном поселке района была заложен березовый парк, который тоже называли «Мелеховским»
Являясь долгое время руководителем крупного лесохозяйственного учреждения, казалось бы, человек должен иметь жесткий характер и крутой нрав, но Мелехов умудрился всю жизнь оставаться добрым человеком. Его доброту с благодарностью вспоминают все работники Березниковского лесхоза, которым довелось с ним работать. Добром поминает его Дмитрий Иванович Одинцов, который в 1973 г. принял у него лесхоз, а потом стал заместителем руководителя Рослесхоза. С большой теплотой упоминает Павла Семеновича в своей книге доцент кафедры лесной таксации и лесоустройства АГТУ Олег Алексеевич Неволин, о том, как они вместе делали первое лесоустройство в 1954 г. Помнят его, как первого, доброго наставника, его ученики Надежда Николаевна Королева, продолжательница его дел на посту главного лесничего, и сегодняшний руководитель Николай Павлович Чулков, и лесничий Березниковского лесничества Андрей Николаевич Некрасов.

Борис Николаевич Шняков – главный лесовод Красноборских лесов довоенных, военных и послевоенных лет. Он не принимал участия в боевых действиях на фронтах той войны, но награжден медалями «За победу над Германией» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», а значит, его с полным основанием надо отнести к участникам войны.
Родился Шняков 2 февраля 1010 г. в г. Петрозаводске в семье профессионального лесничего Николая Дмитриевича Шнякова. Очевидно, в революционные годы отца перевели в Красноборское лесничество, потому что Борис закончил Красноборскую семилетнюю школу. Должность лесничего Шняков-отец исполнял вплоть до послевоенных лет.

Александр Архипович Папий, главный инженер Архангельского управления лесного хозяйства в шестидесятых-восьмидесятых годах, который начинал свою трудовую деятельность в 1951 г. в Красноборском леспромхозе, вспоминал, как ездил с ним на освидетельствование лесосек в тарантасе, запряженном лошадью по кличке «Слива». Еще он вспомнил, что Николай Дмитриевич обладал великолепным каллиграфическим почерком, вносил поправки в картографические материалы с чертежным изяществом, и во всей его документации царил идеальный порядок. А сын его Борис уже в зрелом возрасте умел исполнить хорошим тенором многие арии из классических опер известных композиторов. Что и говорить, традиции отечественного лесоводства!
Надо полагать, сын российского лесничего получил в семье хорошее домашнее воспитание, лесные навыки и настрой продолжать семейные традиции. После окончания Красноборской семилетней школы Борис Шняков прошел курс обучения в Вельском лесном техникуме и поступил в Архангелький лесотехнический институт, где получил в 1934 г. диплом о высшем образовании. Некоторое время Шняков работал в Вологодской лесоустроительной партии инженером-таксатором, а с 1940 г. – в Красноборске в лесохозяйственных органах. С момента образования Красноборского лесхоза в 1947 г. и до 1959 г. он был старшим лесничим, а с 1959 до 1965 г. – директором лесхоза.
Годы войны были тяжелы и на фронте, и в тылу. Особая нагрузка была на руководителях. Тяжелейший груз ответственности лежал на них за сбережение лесов, за лесоснабжение фронта и тыла, за поставки новых необычных спецсортиментов. А большинство мужчин-лесников были призваны в армию. Приходилось работать с женщинами и подростками, да и самому мерять шагами многокилометровые пространства по просекам и лесным тропам, тесать визиры, ставить опознавательные столбики, недоедать, голодать и мерзнуть на ночлегах в лесу без выходных и отпусков.
В послевоенные годы пришло облегчение, вернулись уцелевшие фронтовики, подросла молодежь, но пришли и новые задачи – восстанавливать леса на вырубках и гарях военных лет, поставлять древесину на лесоэкпортные предприятия. Это были мирные, созидательные направления, и потому вызывали энтузиазм. Его преемница на посту главного лесничего лесхоза Галина Алексеевна Булыгина сообщает, что Шняков с увлечением организовывал закладку питомника для выращивания сеянцев хвойных пород, дендрария лесных, декоративных и садовых культур, заготовку лесных семян, озеленение древнего села Красноборск. Ведь он еще до войны в 1939 г. (а может его отец?) заложил около пос. Березовка 8 га лесных культур сосны. Они получились одними из первых в области искусственно созданными лесами. Их так и стали звать – «Шняковские». В 1987 г. доцент кафедры лесоводства АГТУ Н.С. Минин в них закладывал пробные площади и насчитал запаса древесины 225 кбм на 1 га. А сейчас поди уже 400? Такая делянка – мечта любого лесозаготовителя.
Тот довоенный опыт, несомненно, пригодился Шнякову в пятидесятые-шестидесятые годы, когда лесокультурное производство стало приобретать производственные масштабы. Его три участка лесных культур 1958, 1959 и 1965 гг. и конечно же, четвертый довоенный общей площадью 67 га решением Архоблисполкома в 1991 г. объявлены памятниками природы.
Чуть выше Красноборска, в Коряжме произрастает с незапамятных времен у стен древнего монастыря старинная кедровая роща, а чуть ниже в Черевково – не менее великолепная, но относительно молодая Черевковская кедровая роща. А между ними у многих домов в окрестностях Красноборска растут могучие кедры-подростки. Ну, любят люди это шикарное дерево. Не обошла стороной эта любовь и Шнякова-лесовода. В 1956 и 1958 гг. он организует посадку кедров то ли из коряжемских, то ли из черевковских семян в производственных масштабах на площади 5 га на ближайших вырубках по речке Лябле. Эти посадки тоже памятники природы. А чуть позже, в шестидесятых-семидесятых эта волна по распространению кедра прокатилась по всей области.
В то же время ученица Шнякова, Анна Петровна Понамарева лесничий Праводвинского лесничества применила и развила лесокультурные опыты Шнякова на огромных пожарищах 1971-1972 гг. Огненные раны в борах Праводвинья были эффективно залечены посадками сосны на площади свыше 4000 га. Анна Петровна добилась широкого применения механизации и строгого соблюдения технологии, сама дневала и ночевала на лесокультурных площадях. Это позволило выполнить лесовосстановление гарей в короткий срок. Сейчас там стеной стоят густые сосняки высотой по 15 метров. За это Понамарева в 1982 г. была удостоена звания «Заслуженный лесовод РСФСР».
Б.Н. Шняков был награжден многими грамотами и благодарностями. В честь его шестидесятилетия сам Александр Архипович Папий приезжал его поздравить и вручил именные часы Минлесхоза. А в 1977 г. Борис Николаевич был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Умер заслуженный лесовод земли Красноборской 21 января 1991 г.
Александр Михайлович Здрецов – еще один лесовод-фронтовик, Заслуженный лесовод РСФСР, внесший большой вклад в становление и развитие лесного хозяйства Архангельской области. После войны он работал на многих руководящих постах. Был директором Шенкурского и Няндомского лесхозов, а с 1968 г. возглавлял отдел лесного хозяйства в Архангельском управлении лесного хозяйства. О его боевых и трудовых подвигах в нашем сборнике отдельный очерк Т.А.Баталовой.

После Здрецова Няндомский лесхоз возглавляли Г.Я. Митина и Борис Никонович Красиков, тоже ветеран Великой Отечественной войны. Он родился 11 мая 1924 г. в семье потомственного лесника Никона Филлиповича Красикова. В 1942 г. Красикова призвали в армию. Он воевал рядовым солдатом на Калининском, Ленинградском, Белорусском и Прибалтийском фронтах. Трижды был ранен. В 1944 г. при взятии г. Витебска и г. Риги Борису Никоновичу была объявлена благодарность от Верховного главнокомандующего т. Сталина. За боевые заслуги был награжден орденом «Отечественной войны I степени», двумя медалями «За отвагу» и всеми юбилейными медалями.
Вернувшись с фронта, Б.Н. Красиков в 1946 г. начал трудовую деятельность в Няндомском лесхозе с низовых ступеней. Он успешно закончил Обозерскую лесную школу и заочно лесотехнический техникум. За 42 года прошел долгий трудовой путь от лесника до директора лесхоза, пост которого он принял от своего доброго товарища и наставника Галины Яковлевны Митиной. За этот период под руководством Красикова был посажен лес на тысячах гектаров вырубок и гарей, но одним участком лесных культур он гордится особо. Это лесные культуры имени Красикова.

Безусловно, очень важна роль руководителей в лесном хозяйстве, но оно не может функционировать без среднего и низового звена: лесничих, помощников лесничих, лесотехников или мастеров, рядовых лесников и квалифицированных рабочих. Лесная охрана – передовой рубеж, передний край лесного фронта. Они обязаны быть первыми и в каждой делянке, и у каждого очага лесного пожара. Через лесную охрану органы лесоуправления связаны со всем местным населением, с многотысячной армией лесопользователей, каждый житель области может через них решать свои насущие лесные проблемы.
До войны штаты лесной охраны были представлены работниками 90 лесничеств объединения «Северолес» и примерно 20 райлесхозов. Это около 1,5 тысяч человек. Большинство их поглотила война. Сколько их вернулось после войны в лесничества? Сейчас никто не скажет, может, половина, может, меньше. Но кто вернулся, был с нетерпением востребован в возрождающемся лесном хозяйстве. В крае начинался грандиозный подъем лесной индустрии. Лесничества попали под надежную опеку лесхозов, образовывались новые лесничества, резко увеличивалось количество должностей лесоохраны. И здесь очень ценна была подпитка фронтовиками низового звена лесной охраны – лесников, техников, мастеров.
Сегодня в некоторых лесхозах (лесничествах) проведена большая работа по восстановлению истории того периода. В тех коллективах помнят и чествуют всех фронтовиков-лесников. Таких данных хватило на отдельные очерки, помещенные в нашем сборнике, в частности, про участников войны из Каргопольского и Холмогорского лесхозов. Березниковский лесхоз еще раньше издал книгу о своей истории, в которой не забыты ветераны. В Онежском лесхозе в 2007 г. издали книгу «Онежскому лесхозу – 60». В ней упомянуты, за исключением руководителей, о которых говорилось выше, шесть человек лесной охраны, лесничих, лесотехников, лесников – участников Великой Отечественной войны, в том числе: Михаил Иванович Сивков, Иван Кириллович Богданов, Виктор Дмитриевич Логинов, Павел Иванович Медведев, Павел Игнатьевич Синицин и Сергей Иванович Верещагин. В других лесничествах такая работа, наверно, впереди, но и там сохраняют память о многих достойных участниках Великой Отечественной войны.

В Емецком лесхозе (лесничестве) каждый год 9 мая чествуют скромного пенсионера Алексея Ивановича Лапина. В далеком 1950 г. он вернулся из армии в родное село Сельцо и поступил работать в лесничество лесником. А за плечами у него была война.
Его призвали в армию 1 января 1943 г., когда ему не было еще и 18 лет. Он попал на формирование 99-й гвардейской парашютно-десантной дивизии под Москву в г. Ногинск, научился там прыгать с парашютом. А летом того же года дивизия принимала участие в Свирско-Петрозаводской операции. Это был один из «10 Сталинских ударов», направленных на финдляндскую группировку немцев. В ходе этой операции было героическое форсирование Свири, в котором Лапин принимал участие. Четверо бойцов его дивизии были удостоены за это форсирование звания «Герой Советского Союза», а Алексей Иванович был награжден медалью «За отвагу». Потом были жестокие бои в Венгрии и Чехословакии. В звании младшего сержанта Лапин исполнял обязанности погибшего командира взвода. Там за взятие одной узловой станции («Подвиг 40 комсомольцев») Алексей Иванович был награжден второй медалью «За отвагу». Достойно прошел он весь боевой путь до Победы и по окончанию войны был награжден орденами «Красной Звезды» и «Отечественной войны II степени». А потом было еще пять лет службы в действующей армии, в том числе на Дальнем Востоке.
Поступив на службу в лесную охрану Селецкого лесничества Лапин обнаружил, что это для него то, что нужно. Лес залечивал его душевные травмы, принесенные с войны, а он со своей стороны в благодарность за это готов был охранять и защищать его, как верный солдат. Чтобы обеспечить достаточный профессионализм в работе, Алексей Иванович окончил лесную школу, где получил необходимые лесоводственные знания. С таким образованием и собственной самодисциплиной и работоспособностью мог бы дослужиться до звания лесничего или хотя бы лесотехника, помощника лесничего, но не стал. Ему нравилась работа лесника. Ему нравилось жить в родном красивом селе, окруженном знакомыми лесами. Он умел выполнять все запланированные лесоустройством работы и делал их качественно и добросовестно. А в отношениях с лесопользователями и любыми другими посетителями леса был доброжелателен, но тверд и не подкупен. Наверно, он стал лучшим лесником области. Тому доказательство – орден «Знак Почета» на груди, которым наградили Алексея Ивановича Лапина за службу в гослесоохране.
На пенсии Алексей Иванович решил воздать долг землякам-участникам войны. Сначала он в своем селе со школьниками выпилил и приколотил на все дома фронтовиков красные звезды. Потом собирал данные о них по всем деревням муниципального образования «Селецкое», принял участие в составлении «Книги Памяти» Холмогорского района, содействовал в оформлении стендов в Домах культуры. Вот такой он – фронтовик-лесовод Алексей Иванович Лапин.
В Лахомское лесничество, что возле с. Черевково, в 1948 г. поступил работать лесником вернувшийся с войны Анатолий Степанович Черепанов. А в армию он был призван 25 мая 1942 г. После короткого обучения гвардии младший сержант Черепанов воевал в составе 7-ого отдельного электротехнического батальона пехотной бригады. Его батальон и сам воевал, и осуществлял техническое обеспечение боевых подразделений: и связь, и прожекторные установки, и обустройство передовых позиций, и даже разминирование. Первые бои для него были под Сталинградом. Там на станции Котлубань получил ранение в ногу. После месячного лечения в госпитале Анатолий воевал на 2-ом Украинском фронте. Во время тяжелой Яссо-Кишеневской операции в 1943 г. его ранило второй раз в руку. Потом были бои в Венгрии, Румынии, Чехословакии, а войну закончил в Берлине. За боевые заслуги Черепанов награжден орденом «Отечественной войны II степени», медалями «За оборону Сталинграда», «За взятие Будапешта», «За отвагу», «За победу над Германией», юбилейными медалями.
А в лесничестве Анатолий Степанович работал 35 лет. Был и лесником, и объездчиком, и техником-лесоводом. Работу свою любил, умел и перечеты деревьев при отводах лесосек делать, и любые обследования, и посадки на вырубках, и людей на лесной пожар организовать, и любую техническую работу выполнить – на все руки мастер. Неоднократно награждался Почетными грамотами, имел много благодарностей. Вместе с боевыми наградами гордо носил значок «За безупречную работу в лесном хозяйстве». Умер лесовод-фронтовик в 1996 г.
Не обошла война стороной и далекие верховья Пинеги, куда и новгородские ошкуйники едва добрались. В ноябре 1944 г. призвали в армию из д. Шиднема 17-летнего крестьянского паренька Ефима Тарасова. Служил он в Карелии в пехоте, командовал отделением в звании сержанта, участвовал в завершающих боевых действиях. Награжден медалью «За победу над Германией...» и другими юбилейными медалями.
Вернулся на родину Тарасов уже зрелым мужчиной, прошедшим военные испытания, поэтому сразу был принят лесником в Нюхченское лесничество Карпогорского лесхоза. Проработал он в лесной службе 37 лет. Даже на скромной должности лесника – это большой вклад в лесное хозяйство. Его обход – небольшой в масштабах области участок леса, площадью 15-20 тыс. га, зато он находился под надежным приглядом добросовестного самоученного лесовода и всегда в нем был порядок. Не мало в нем Ефим Петрович посадил лесу, а тот участок сосновых посадок, который запечатлен на фотоснимке, он с особым удовольствием представляет главному лесничему лесхоза Ф.Н. Волкову и своим молодым коллегам и ученикам. Свой лес – он всегда вызывает гордость лесовода.

Лесник из Куло-Кокшеньгского лесничества Вельского лесхоза Илларион Исаакович Макарьин воевал во время Великой Отечественной войны в составе 9-го отдельного оленье-лыжного батальона на полуострове Рыбачий в Мурманской области. Это было особое подразделение. Оно выполняло и самостоятельные боевые задачи, и обеспечивало транспортные нужды передовых частей в тундровой и скалистой местности, в том числе вывозило раненых бойцов с поля боя. Макарьин неоднократно вытаскивал из-под обстрела раненых солдат и сам постоянно участвовал в боевых стычках. Самолеты противника постоянно кружили над позициями и простреливали все пространство. 9 мая 1942 г. стрелок Макарьин на поле боя получил тяжелое ранение. Фашистский стервятник прострелил коленный сустав. Чудом вытащил его с поля боя боец-земляк из Вологодчины. После ранения было долгое лечение в эвакогоспитале в г. Семипалатинске.
После комиссования вернулся на родину, залечивал раны, работал охотником-промысловиком в системе Наркомзага СССР. Награжден нагрудным знаком «Отличник охотничьего промысла». В 1960 г. Макарьин был принят в ближайшее лесничество на должность лесника, где работал до выхода на пенсию в 1988 г. и внес большой вклад в развитие лесного хозяйства. Ушел из жизни в 1999 г. А за боевые заслуги он был награжден орденом «Отечественной войны II степени», медалями «Жукова» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», юбилейными медалями.

Сразу же в послевоенные годы пришлось служить в войсках ПВО будущему мастеру и лесничему Благовещенского лесничества Вельского лесхоза, лесоводу с 39-летним стажем Геннадию Степановичу Чиркову. Только лишь развеялись дымы военных пожаров, еще живы были мальчишеские переживания военных лет и тяготы трудового фронта, а противовоздушная оборона страны уже вступала в фазу холодной войны. Войска ПВО с военных лет оставались на боевом дежурстве, и Геннадий Степанович остро прочувствовал это вплоть до самой демобилизации в 1953 г.
Вернувшись в родную д. Игнатовку Долматовской округи, где родился 23 июня 1930 г, он поступил работать в Ровдинский лесхоз. Был объездчиком, мастером Благовещенского лесничества, помощником лесничего и 5 лет исполнял обязанности лесничего. Последние 10 лет перед выходом на пенсию в 1990 г. снова работал в должности мастера. Это была большая и долгая работа по организации лесопользования на обширных лесосеках, по лесовосстановлению, охране лесов от пожаров и защите от болезней и вредителей. Много сил уделял он пропаганде бережного отношения к лесу среди местного населения, потому что пользовался большим авторитетом в окрестных поселениях, работе с молодежью, учил их садить лес, на высоком уровне организовывал работу школьных лесничеств. Чирков награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». За долгие годы лесной службы награждался Почетными грамотами, имел почетные знаки «За сбережение и преумножение лесных богатств РСФСР», «Х», «ХХ» и «ХХХ лет службы в государственной лесной охране».
Чирков – потомственный лесовик. Его отец, Степан Гаврилович был таежный охотник-промысловик. Все дети Геннадия Степановича, сыновья Михаил и Владимир и дочь Елена стали лесоводами. Михаил долгие годы директорствовал в Коношском лесхозе, Владимир – лесничий Пуйского лесничества, а Елена – мастер в Судромском лесничестве Вельского лесхоза. Два его внука Михаил и Алексей тоже работают в Коношском лесхозе, один лесничим, а другой мастером. Особым решением Вельского лесхоза им присвоено звание «Династия лесоводов Чирковых».
Весь род Чирковых заядлые охотники. А это значит, что они тонко знают и чувствуют лес, его обитателей, понимают взаимосвязи в природе, и поэтому никогда не навредят ей при ведении лесного хозяйства.

В Котласском районе творил леса фронтовик Николай Алексеевич Медведев. После возвращения с войны он некоторое время работал мастером на лесозаготовках, а с 1954 по 1979 гг. четверть века трудился в Котласском лесхозе рядовым лесником и лесотехником. На фронтах войны Медведев был награжден за боевые заслуги орденом Славы и другими боевыми наградами, а за мирный труд был удостоен ордена «Знак Почета».
За четверть века работы в лесном хозяйстве он много посадил леса на вырубках и гарях, ну наверно несколько сот гектаров. Для этих целей ему, как и всем лесникам России, приходилось заготовлять центнеры (а пожалуй, и тонны) еловых и сосновых шишек, перерабатывать их в шишкосушилках, чтобы извлечь семена, выращивать из этих семян в питомниках сеянцы и организовывать их посадку на лесокультурных площадях. Медведеву нравилась такая работа, вроде как поле брани залечивает, но хотелось чего-нибудь особенного. И в 1956 г. на станции Гарь он заложил 0,5 га культур кедра. Как замечает профессор Л.Ф. Ипатов, это получились скорее не производственные лесные культура, а кедровый сад. Спустя 30 лет с момента посадки в этом саду было учтено 828 кедров со средней высотой 8,1 м и средним диаметром 12,2 см.
С 1998 г. эти посадки наречены именем Н.А. Медведева. Вот такой памятник создал солдат себе и своим товарищам по оружию.
На Виляди тоже трудились в государственной лесной охране участники Великой Отечественной войны: мастер леса Вилегодского лесничества Леонид Александрович Федяев, лесники и мастера леса Нижнее-Лупьинского лесничества Александр Павлович Сухих, Иван Данилович Меньшиков, Николай Михайлович Вахрушев, Владимир Михайлович Неранов. Все они инвалиды ВОВ, кавалеры боевых наград.
Самый молодой из них – Леонид Александрович Федяев. Он ушел на фронт в последние годы войны семнадцатилетним, но успел повоевать геройски. Об этом говорят награды: ордена «Красной Звезды» и «Отечественной войны I степени», медали «За отвагу» и «За боевые заслуги». А в лесном хозяйстве он работал 42 года, с 1945 по 1987 гг.
Его сын Александр Леонидович тоже стал лесоводом, крупным ученым, кандидатом наук. Он изучал актуальные проблемы северного лесоводства в Институте леса и лесохимии, а сейчас работает в Институте экологических проблем Севера Уральского отделения РАН. Одно из направлений его научной деятельности – интродукция древесных пород, в ходе которого он заложил по всей области сеть опытных культур сосны северамериканской или «скрученной». Естественно, один опытный участок пришелся на Вилядь, и наверно, садил его Александр с отцом. Ну не мог лесовод-фронтовик остаться безучастным к такому делу. Не знаем, состоялась ли во время войны его «встреча на Эльбе», но «встреча на Виляди» с бывшими союзниками-американцами состоялась наверняка.

Уже упоминалось о великой роли женщин-лесоводов в годы войны и послевоенного возрождения лесного хозяйства, но время нещадно стерло из памяти факты биографий и следы деятельности тех из них, которые трудились в лесничествах именно военные годы. Хотелось бы рассказать хотя бы о двух из тех, кто пришел в лесное хозяйство сразу же после войны, о работницах Яренского лесхоза: Евгении Владимировне Петровой и Лилии Ивановне Барановой. Они были почти ровесницы, первая родилась в 1926 г., а вторая – в 1925 г. Тяготы войны они переносили в юношеском возрасте и в полной мере испытали и горечь потерь, и лишения, и выматывающий труд на нужды фронта. Победа дала им шанс учиться, творчески работать и устраивать личную жизнь.
Евгения Владимировна Петрова в 1948 году закончила Полотский лесхозтехникум, и, получив диплом лесовода с отличием, приехала по распределению в с. Черевково для продолжения деятельности в лесном хозяйстве. Первые четыре года она работала помощником лесничего, потом еще четыре года – лесничим. В 1956 г. ее назначили на руководящую должность старшего лесничего Черевковского лесхоза, а в 1959 г. – директором. Потом были серьезные изменения в лесном секторе, лесное хозяйство объединяли с лесной промышленностью, но Евгения Владимировна продолжала трудиться на руководящих должностях, и два года работала даже директором Авнюгского леспромхоза. В 1968 г. ее перевели в Яренск сначала старшим лесничим, а с 1969 г. – директором лесхоза. В этой должности она работала до выхода на пенсию в 1977 г. В то время Евгения Владимировна была единственной женщиной-директором крупного лесного учреждения и руководила большим, в основном мужским коллективом.
Бывали ситуации в ее работе, сродни боевым действиям. В 1972 и 1973 гг. летом стояла небывалая жара, и горели леса на огромных пространствах. В день возникало по 11 пожаров, и многие распространялись на сотнях и тысячах гектаров. Директор осуществлял масштабные мобилизационные мероприятия. Привлекались тысячи рабочих с промышленных предприятий, принимались военные эшелоны тяжелой техники, курсировали пожарные поезда, включались в тушение пожаров воинские части, в воздухе летали самолеты и вертолеты авиалесоохраны, десантировались группы парашютистов-пожарных. Это была настоящая битва с огнем, и в центре этой битвы, в роли «главнокомандующего» была эта героическая женщина – Евгения Владимировна Петрова.
За время ее службы Яренский лесхоз интенсивно развивался. Были построены пожарно-химическая станция, склад семян, механизированная шишкосушилка, деревообрабатывающий цех, железнодорожный тупик, много кордонов и жилых домов. Обычно директора лесхозов говорят: «Я построил…!» Такую же формулировку с полным основанием можно применить и к Евгении Владимировне – она построила.
По выходу на пенсию она, естественно, не могла бросить родной лесхоз и на протяжении 24 лет работала на разных невысоких должностях, не претендуя на командующую роль, но реально и в меру сил помогая сослуживцам. Общий стаж в лесном хозяйстве составил, шутка сказать – 54 года.
За долгую трудовую жизнь было много наград, благодарностей, Почетных грамот. Евгения Владимировна награждена орденом «Знак Почета», медалями «За отвагу на пожаре» и «За доблестный труд».

Подружка Петровой, ее почти ровесница Лилия Ивановна Баранова тоже пришла в Яренский лесхоз после лесотехникума в 1946 г. Она была очень скромной девушкой, сосредоточенной на конкретных лесоводственных делах: сделать съемку лесного участка, составить проект лесных культур, с бригадой рабочих по этому проекту посадить деревья, провести уходы, принять делянку после рубки. Всю жизнь она занималась этими простыми и в тоже время сложными и серьезными делами, из которых складывается все лесное хозяйство. Была лесотехником, помощником лесничего и 13 лет возглавляла одно из лесничеств Яренского лесхоза – Козьминское. А по выходу на пенсию, так же как и Евгения Владимировна, еще 20 лет оставалась при лесхозе на маленьких должностях. То лесником поработает, то пожарным сторожем, а то и уборщицей в конторе – все людям польза и себе копейка.
А лес она тоже любила по-настоящему. И любовь свою привила своим детям – сыновьям Анатолию и Сергею, сделала их лесоводами. Старший сын около 30 лет с некоторым перерывом работал в Яренском лесхозе лесником, бригадиром пожарно-химической станции, сторожем-кочегаром. Был некоторое время старшим егерем и руководителем всего районного сообщества охотников и рыболовов. Младший сын со своей супругой тоже работали в лесхозе, а их сын продолжил бабушкину стезю на профессиональной основе, обучившись лесному делу в Рыбинском лесхозтехникуме. Сейчас он возглавляет бабушкино лесничество и учится заочно в институте.
Евгения Владимировна и Лилия Ивановна – представители большой когорты женщин-лесоводов, принявших эстафету от фронтовиков-лесоводов, и получивших от них первые уроки практического лесоводства. Еще они научились от них высокой ответственности за сбережение лесов. Ведь охрана, защита и восстановление лесного фонда – это и есть защита Отечества. Фронтовики умели и то, и другое и научили этому делу целое поколение архангельских лесоводов.

***
Вот так создавалась многоуровневая, монолитная, затворенная на крови фронтовиков, областная система лесного хозяйства. Непосредственно в лесу, в каждой делянке и деревне работало низовое звено этой системы: лесники, мастера, лесотехники. Их объединяло, направляло и обеспечивало среднее звено лесничих. Костяк системы, в период ее возрождения в послевоенных годах, составили фронтовики. За 65 лет они сохранили и развили традиции отечественного лесоводства: воинский порядок и дисциплину, заботу о лесе, доброжелательность к людям, для которых и растут леса, твердость в соблюдении лесоводственных устоев и неподкупность. На этих традициях лесники-фронтовики воспитали новые поколения лесной охраны, которые были готовы к продолжению их дела.
Но не бесконечен век человеческий. Умирают последние из той славной когорты. И кому-то пришло в голову, что не нужна больше государственная лесная охрана. И ликвидировали ее. Некому теперь сломать хребет лесной мафии и поставить заслон другим бедам, расползающимся по лесной ниве. Тревожно стало за судьбу российского леса*.

* В очерке использованы биографические данные, предоставленные территориальными органами – лесничествами агентства лесного и охотничьего хозяйства Архангельской области, материалы книг: «Онежскому лесхозу – 60» 2007 (Ушаков), «История Березниковского лесхоза» 2002 (Неволин, Грицинин), «История Архангельского лесоустройства» 2000, «История лесного дела» 2007 (Тихонов), материалы Архангельского Музея леса и семейных архивов родственников героев очерка.