(Коллективный портрет в исторической ретроспективе)
За всю историю лесного хозяйства нашего региона, который определялся то границами Архангельской губернии, то границами Северного края, а с 1939 года – границами Архангельской области, в городе Архангельске функционировал главный лесной штаб – государственный орган, который руководил всеми лесными вопросами, в том числе: по использованию лесных богатств, их государственному учету, воспроизводству, охране лесов от пожаров, болезней, вредителей и лихих расхитителей. В распоряжении этого штаба на местах, в районах области были территориальные органы: лесничества, лесхозы, инспекции со штатом профессиональных специалистов и рядовых лесников. Общая численность этой государственной лесной службы составляла в разные этапы ее истории многие сотни человек, а в лучшие, восьмидесятые-девяностые годы прошлого века – даже переваливало за 3 тысячи. Все они носили форменную одежду с особыми знаками различия, подчинялись внутреннему регламенту государственной лесной охраны и были «слугами государевыми» на страже лесных богатств.
Во главе такого лесного соединения всегда стояли достойные руководители, заслуженные деятели лесного хозяйства. Чины их по табели о рангах лесной службы, естественно, были генеральские. Должностные обязанности их соответственно тоже были «генеральские» – отстаивать интересы областной лесной службы во всех высоких инстанциях, обеспечивать ее правовую защиту, проявлять законодательную инициативу, добиваться достаточного финансирования и материально-технического обеспечения. Необходимо было «лесным генералам» правильно ориентироваться в хитросплетениях лесной общегосударственной политики, заранее улавливать новые тенденции, принимать, не тушуясь, самых высоких гостей, достойно участвовать в межрегиональных, международных и прочих солидных сборах.
И хоть были большинство «лесных генералов» профессиональными лесоводами, до конкретных лесоводственных дел, до реализации принятых на высоком уровне предначертаний в конкретных лесосеках, вырубках, древостоях руки у них не доходили. Да и знать все подробности каждого направления лесоводства, все многообразие новейших научно-технических разработок одной голове невозможно. Для этого в региональном лесном штабе всегда присутствовал штат высококлассных специалистов по каждому из основных направлений лесохозяйственного дела. Это были инженеры отделов областного органа управления лесами. Назовем их, отдавая им дань уважения, «офицерами лесного генштаба». Они сочетали в своей деятельности и знания высокой лесной политики, и владение мельчайшими подробностями технологии своего участка лесохозяйственного производства. Они были наделены правом формулировать решения, возражать руководству, входить в любые кабинеты, взаимодействовать со смежными структурами, руководить технологическими процессами в лесхозах и лесничествах, строго спрашивать с лесных руководителей на местах. Каждый из «офицеров генштаба» имел свою зону ответственности в многоликом поле лесохозяйственной деятельности. Эти зоны традиционно группировались по трем основным направлениям: лесопользование, охрана лесов и лесовосстановление. Каждое из них содержит специфические, требующие углубленных профессиональных знаний дисциплины, такие, как, например, таксация леса и лесоустройство, учет лесного фонда, технология лесозаготовок и уходов за лесом, лесная пирология, лесопатология, лесная мелиорация, лесное семеноводство, лесопитомническое хозяйство, посадка лесных культур. За плечами каждого из этих инженеров были годы работы на производстве то ли в должности рядового лесничего, то ли инженера-таксатора, то ли другой производственной работы. Все они сохраняли связь с рядовыми лесоводами-производственниками не просто служебную, а скорее товарищескую, а нередко и дружескую. Но хотя дружба дружбой, а табачок иногда доставался в рознь. И приходилось не раз другому лесничему краснеть и пыхтеть перед давним товарищем, приехавшим из области с ревизией. Принципиальность и высокий профессионализм – важнейшие условия работника областного лесного штаба. Поэтому, если у лесничего четыре звездочки на форменных петлицах и он как бы «капитан корпуса лесничих», то у инженера областного управления хоть и тоже четыре звездочки, но он как бы «штабс-капитан».
Офицеры лесного генштаба в исторической ретроспективе прослеживаются более двух веков. В правлении Северного округа корабельных лесов России, который был образован в Архангельске в конце XVIII века, при губернском оберфорстмейстере был штат его помощников. В основном, это были морские офицеры, прошедшие стажировку в европейских странах по лесному делу. Многие из них участвовали в особых экспедициях по выделу корабельных рощ и соответственно готовили инвентарные описи (аналоги современного таксационного описания), расчеты по ресурсам спецсортиментов («принципиальные штуки» корабельного остова, рангоутные заготовки, обшивку корабля, кницы, нагели и прочий материал) и, наверно, завершали эти изыскания неким «Проектом освоения» корабельной дачи. В начале ХIХ в. округом командовал генерал-майор Паренсов, а ученым советником правления, который руководил работой специалистов, был Григорий Иванович Анциферов, один из зачинателей славного рода архангельских интеллигентов Сибирцевых.
В последующее столетие архангельский лесной штаб функционировал при губернской палате государственных имуществ, в которой была должность губернского лесничего. Ее долгие годы занимал подполковник корпуса лесничих с загадочной фамилией Отто-Грейль. А непосредственной работой штаба руководил ученый лесничий. В разные годы им были Н.И. Новиков, И.Е. Белявский, А.А. Бражников.
В последние годы перед революцией должность губернского лесничего не упоминается. Очевидно, эту функцию исполнял сам начальник Управления Земледелия и Государственных Имуществ Архангельской губернии (так была переименована бывшая палата госимуществ). Но при управлении (располагалось оно в особняке на углу Троицкого и Воскресенской) была группа лесных ревизоров, авторитетных и опытнейших лесоводов-практиков. По данным Памятной книжки Архангельской губернии за 1916 год, ее составляли: статские советники Сигизмунд Владиславович Медведский, Сигизмунд Юльевич Тромщинский, Федор Николаевич Флоровский, Леопольд Андреевич Дезеве, надворные советники Николай Васильевич Моралев, Иосиф Станиславович Войчаль, титулярный советник Константин Сергеевич Иванов и коллежский асессор Алексей Яковлевич Третьяков, а также ревизоры лесоустройства коллежские асессоры Николай Александрович Строгальщиков и Александр Александрович Битрих. Следует обратить внимание, что в составе этой группы четыре статских советника (генеральский чин по табели о рангах российских чиновников), тогда как сам начальник управления Николай Иванович Беляев был только коллежским советником.
В годы послереволюционной разрухи, становления и в военный период лесной штаб долго не мог найти свое место в новой системе государственного управления. Ведущие специалисты лесного хозяйства были рассеяны по различным учреждениям и лесозаготовительным трестам.
Лишь в 1947 году, когда с образованием Министерства лесного хозяйства СССР было организовано Архангельское управление лесного хозяйства, под его эгидой была собрана старая гвардия лесоводов. В структуре управления в помощь назначенному главным лесничим области Ивану Федоровичу Преображенскому, а потом Вячеславу Михайловичу Веснину сформировали три профильных отдела: отдел лесопользования под руководством Сергея Николаевича Анурьева, отдел охраны лесов под руководством Владислава Васильевича Москвина и отдел лесных культур и мелиорации под руководством Александра Николаевича Кириллова.
Начальники и инженеры профильных отделов, как названные в заглавии очерка – «офицеры генштаба», проходили тщательный отбор. Требовалось обязательно высшее образование, опыт практической работы на производстве, рекомендации авторитетных людей, подтверждающих высокую компетентность, работоспособность, принципиальность, преданность принципам отечественного лесоводства. В их лице формировалась элита лесного хозяйства области, и они оправдывали это звание с честью долгие годы, оставаясь большей частью в тени генеральских мундиров и щедро отдавая лавры, добытые совместным трудом, своим генералам.
По данным Архангельского областного архива, в 1947 г. были зачислены в штат тех профильных отделов управления лесного хозяйства Корнелий Тимофеевич Цареградский на должность инженера планово-экономического отдела, Виктор Иванович Кашин инспектором отдела охраны лесов, в последующем долго работавший в Институте леса и лесохимии, Серафима Федоровна Шестакова инженером отдела лесопользования, потом возглавлявшая этот отдел до семидесятых годов, Валентина Федоровна Кохова инженером по лесным культурам, Серафима Яковлевна Кустова инженером охраны леса, Федор Иванович Кокшаров, Федор Павлович Базанов, Глафира Андреевна Васильева и Павел Феодосьевич Кусков инженерами отдела лесопользования, Григорий Степанович Гуркин заместителем начальника отдела лесопользования, Анна Григорьевна Щербакова инспектором по охране леса, Надежда Семеновна Алексеева инженером отдела лесных культур, Владимир Павлович Голенищев старшим инженером-лесопатологом.
За долгие десятилетия второй половины ХХ в. в отделах областного управления сменилось не одно поколение преданных лесному делу специалистов. Все они оставляли свой значимый след в деле сохранения и преумножения лесных богатств края. О некоторых из них было рассказано на страницах «Лесных знателей»: о главных лесничих управления Алексее Филипповиче Заволожине и Сергее Николаевиче Анурьеве, о начальнике отдела лесопользования Тамаре Александровне Баталовой. А с ними плечом к плечу трудились много достойных «офицеров генштаба». Одни завершали с ними свою деятельность на лесном поприще и передавали эстафету, а другие только лишь начинали свою лесную стезю и набирались у старших товарищей опыта.
Из числа «обер-офицеров» нельзя пройти мимо Александра Архиповича Папия и Михаила Михайловича Степанова.

Александр Архипович Папий начинал свою деятельность в областном штабе еще в пятидесятых годах, еще при Веснине (как говорил один из героев «Капитанской дочки» о чем-то очень давнем – «…служил еще при Минихе!») В годы одной из давних перестроек, когда управление лесного хозяйства стало раздергиваться в недрах Архангельского совнархоза, ему пришлось руководить всем лесохозяйственным сектором. Но тогда штабной корабль выплыл и сохранил целостность органа управления, может быть, и благодаря Александру Архиповичу. Потом он долгие годы был главным инженером управления и отвечал за промышленную деятельность лесхозов: лесозаготовки, лесопиление, производство ширпотреба. На той грубой работе ничуть не растерял своей интеллигентности и даже изящества в своей деятельности. Тому способствовали его великолепная память, огромный запас знаний, самодисциплина и, как нам кажется и пусть неожиданно звучит, его любимая супруга Томочка, с которой они собираются нынче отмечать 55-летие свадьбы. В начале девяностых годов промышленная деятельность в лесхозах закончилась и Александр Архипович стал инспектором госконтроля, а потом еще некоторое время поработал в отпочковавшейся от управления структуре «Леском». Сейчас он на пенсии, но не теряет связь, ведет работу в общественной организации ветеранов лесного дела и остается тем «кладезем» знаний об истории лесного хозяйства.
А Михаил Михайлович Степанов пришел в управление в 1968 году и быстро стал заместителем начальника по строительству, снабжению и другим хозяйственным делам. Работал в этой должности до конца тысячелетия, пока живо было само управление. Понастроил за эти годы – пальцев не хватит пересчитать: и лесопильные цеха почти в каждом лесхозе, и шишкосушилки, и пожарные станции, и конторы, и жилые дома. Особняком в деятельности Степанова стоит строительство одного из первых в России комплексов по выращиванию сеянцев с закрытыми корнями по финской технологии в г. Вельске. Другим особняком в его активе стоит особняк на углу Троицкого проспекта и улицы Серафимовича – «дом Лесоводов», где два десятка лет располагалось областное управление лесами. Под его руководством, объединенными усилиями всех лесхозов этот дом восстановлен из развалюшки да в придачу еще и передвинут из зоны сноса и зачислен в реестр памятников архитектуры. Гордость Архангельска! А рядом гранитный монумент – памятник архангельским лесоводам. Только горько и обидно Михаилу Михайловичу за этот дом. Узурпировала его в годы реформ одна новоявленная структура и даже спасибо не сказала. Сидит сейчас в нем, как та лиса в заячьем домике, в помойках ковыряется.
Кстати, супружеский стаж Михаила Михайловича тоже немалый. 45 лет они с Александрой Александровной в любви и согласии прожили. Может, верное и долгое супружество и есть та точка опоры, которую искал Архимед.
Да, тесны же рамки очерка! Ведь ничего еще не сказано о других достойных офицерах лесного генштаба. Хотя бы о начальниках отделов шестидесятых лет: Серафиме Федоровне Шестаковой, Александре Михайловиче Здрецове, Геннадии Дмитриевиче Мясищеве, Юрие Петровиче Кушникове, Федоре Тихоновиче Пигареве, начальниках отделов семидесятых: Михаиле Анатольевиче Преображенском, Евгении Ивановиче Чубарове, Раисе Викторовне Кузиной, Зое Александровне Дрожжиной, Татьяне Дмитриевне Бойцовой. Но начальникам отделов одним не справиться со всей штабной работой по управлению лесным хозяйством громадной области. Ведь надо было поддерживать производственную связь с 29 лесхозами, с 200 лесничествами. Определять им плановые показатели, помогать методологически, контролировать и оценивать результаты, взаимодействовать с научными, лесоустроительными, проектно-изыскательскими организациями и другими смежными структурами и органами власти. И у них были великолепные помощники, инженеры этих профильных отделов, понимающие все с полуслова, с полувзгляда. Вопросами лесокультурного производства около трех десятков лет занимались Галина Николаевна Микитюк и Татьяна Александровна Горбик. Гидролесомелиорацию вела Нелли Николаевна Забровская. Надежда Львовна Канова отвечала за лесное семеноводство. Вопросами лесоустройства, учета лесного фонда, лесопользования и земельных отношений ведали Людмила Ивановна Александрова и Галина Алексеевна Лаврентьева. Лесопатологи Эмма Георгиевна Власова и Светлана Валерьяновна Барачевская были главными докторицами северных лесов, следили за болезнями и вредителями деревьев. Вячеслав Романович Оленченко и Людмила Федоровна Сидоренко берегли лес от лесных пожаров. Николай Миниевич Пластинин и Леонид Владимирович Коваленко были государственными инспекторами по охране лесов.
Да простят нас бухгалтеры, кадровики, снабженцы, юристы, механики лесного генштаба, что обходим стороной их труд, без которого немыслимо лесоуправление. Но сегодня речь о профессионалах лесоводах, специалистах, которых, по образному замечанию Ленина, нельзя заменить никакими другими специалистами.
(Нет! Надо заканчивать этот очерк да за роман приниматься.)
Восьмидесятые-девяностые, как ревущие сороковые! Видно, прошлое тысячелетие, сердитый милениум, кончаясь, нервничал или решил напоследок побаловаться. Как гром среди ясного неба, грянул по всей России переход от социализма к капитализму. Новая конституция, вместо генсека – президент, тотальная приватизация, доморощенные миллионеры, секс на телеэкранах. Все было непривычно специалистам с комсомольским прошлым. Солоно досталось тем ребятам, которые руководили отделами в те годы: Фомину Александру Павловичу, Калину Олегу Владимировичу, Пономареву Анатолию Васильевичу ну и Баталовой Тамаре Александровне, конечно же, но о ней уже сказано выше.

Александр Павлович Фомин – старший из этой троицы.
Он редкостный интеллектуал. Кажется, что все знания, которые он получил в институте и потом извлекал из практического опыта производственной работы, постоянно носит при себе в голове. А еще Александр Павлович смелый новатор. Он никогда не чурался любых начинаний в лесном хозяйстве и осуществлял их с завидным упорством. Наверно, поэтому руководство приметило его в далеком онежском лесничестве, где он работал после успешного окончания в 1967 г. лесохозяйственного факультета АЛТИ, и в 1969 г. привлекло в областной штаб лесного хозяйства. Соответственно, и поручали Александру Павловичу всякое новое, неожиданное и даже экстремальное дело.
Так еще за два года до приснопамятного 1972 г., когда не только леса, но кажется, и земля горела под ногами, бросили Фомина на знаменитый кепинский пожар. Огнем было охвачено 5,5 тысяч гектаров боровых сосняков, очаг размером 5 на 10 километров. Назначили его, молоденького инженера-лесопатолога, руководителем тушения. Там пришлось ему встречать и расставлять на линию огня сотни отмобилизованных рабочих, снимать и отправлять выдохшиеся команды пожарных, перелопачивать тонны грузов продовольствия и инвентаря, обслуживать штаб пожаротушения, принимать высокопоставленных командиров и проверяющих.
Пожар грандиозный, поэтому прикатило на спецвертолете самое высокое начальство: начальник областного управления Кичанов и зам. министра лесного хозяйства Флеров. Сразу по-генеральски стали орать на встретившего их молоденького очкарика в закопченной форменной курточке с лейтенантскими петлицами: «Что за бардак?! Почему до сих пор не потушено?! А эти бездельники почему спят?!» А на пожаре в ту пору было 1200 человек, из них человек 900 после ночной схватки с огнем дрыхли вповалку в полевом лагере и вокруг него. Все полянки усеяны телами, как на мамаевом побоище. Фомин, начитавшись ученых книжек по лесной пирологии, что руководитель тушения пожара наделяется абсолютным правом командовать всеми действиями участников сражения, пытается возразить генералам: «Я так решил! Ночью, когда сила огня убывает – тушим, а днем только охраняем и отдыхаем!» А генералу, да еще при заместителе министра, разве можно возразить. Тот опять в ор: «Всех поднять! Всех на огонь!» А молоденький очкарик с норовом оказался, заерепенился: «Вы сами попробуйте хоть три лопаты земли добросить до огня подряд – сразу всех подниму!» Пошли на линию огня, и действительно – жарит так, что на десять метров к кромке не подойдешь. «Ну ладно! Через два дня приеду, если не будет потушено – уволю!» – Кичанов с зам. министра еще некоторое время путались под ногами у Фомина и укатили восвояси.
За два дня пожар удалось притушить. Приехавший вновь Кичанов увидел только огромное тлеющее пространство, источающее клубы дыма, но уже не черного, а белого. Вокруг редких очагов открытого огня густо копошились люди. Дело шло к завершению. Оттаяв и не попомня зла за молодую ерепень, начальник своим путевым приказом произвел молоденького инженера в старшие инженеры. Четвертая звездочка в петлицы в 24 года – это круто! Прокопченный до потрохов и высохший до звона костей, Александр Павлович гордо засверкал очками.
Потом в семидесятых началось масштабное наступление на болота и заболоченные леса. На лесную гидромелиорацию пошло невиданное финансирование. Стали образовываться крупные лесомелиоративные станции, которые объединились в областной трест лесной мелиорации. Мощный импульс развития получила специализированная проектно-изыскательская организация – Архангельский филиал «Союзгипролесхоз». В областном управлении лесного хозяйства тоже потребовалась соответствующая структура, и Фомин стал начальником отдела мелиорации и строительства лесных дорог. В последующем он был поднят до ранга заместителя начальника управления по этому профилю. Результат этой работы, которую курировал Фомин, – сотни тысяч гектаров новых лесов, частью рукотворных, посаженных на голых осушенных болотах, километры новых лесных дорог и миллионы кубометров дополнительного прироста древесины.
К концу восьмидесятых годов наступление на болота закончилось и началось наступление на устоявшиеся структуры лесоуправления. Началась перестройка. Областной лесной штаб в 1989 г. скукожился до ЛХТПО (лесохозяйственное территориальное производственное объединение), а лесхозы за исключением восьми были влиты в состав комплексных леспромхозов Леспрома. На их территории остались только малочисленные прожилки государственной лесной инспекции ЛХТПО. Естественно, ее возглавил Фомин и сформировал дееспособный состав на местах и в областном центре численностью 30 человек.
Такое уже было в шестидесятых годах, и все понимали, что это временно, но что делать? Александр Павлович догадался что делать – надо готовить обратную реформу, тем более что началась приватизация и участь комплексных леспромхозов была предрешена. Он активно вошел в «конструкторскую группу» при генеральном директоре ЛХТПО Дмитрии Ивановиче Одинцове и окунулся в работу по вычерчиванию схем будущего управления лесами, по подготовке документов на областное собрание, на рассмотрение в столичных инстанциях, по формированию общественного мнения и привлечении на свою сторону авторитетных сторонников обратной реформы.
В 1991 г. эти старания увенчались успехом и было образовано снова областное управление лесами с 28 лесхозами. Фомин возглавил отдел организации гослесоохраны и попутно стал курировать правовые вопросы. Это было очень важно в те годы. Во-первых, с нарушителями с тех пор приходилось разбираться в судебном порядке, а во-вторых, Основы лесного законодательства Российской Федерации 1993 года, а потом Лесной кодекс 1997 года кардинально реформировали систему лесных отношений. Российское законодательство предоставило областям право принимать свои областные законы. Многие вопросы лесопользования стали регулироваться областным законодательством. Александр Павлович стал как бы «статс-секретарь» управления лесами в областной Думе и обзавелся там своим «лобби». Реально получал поддержку от авторитетных депутатов Александра Петровича Иванова, Кашина, Зарумы, Смирновой, заместителя председателя Александра Ефимовича Поликарпова, своего депутата Тяпкина, умел переговорить с непредсказуемыми Ухиным, Сманцером, Мамонтовым, Новоселовым, ладил с главами районов Нероновым, Горбуновым, Ботыгиным, Ющенко и многими другими. Не раз доставал даже спикера Калямина, да до такой степени, что Вячеслав Иванович говорил: «Саша, хочешь водки?» И удалялись они в спикеровскую комнату отдыха и там продолжали разговор в размоченном режиме. А в той комнатке и не каждый руководитель бывал.
Не сказать, что все наши законы проходили гладко, но позиции лесного хозяйства в Облсобрании сохранялись достойные, и в немалой степени благодаря Фомину.
На очередную грандиозную реформу лесного хозяйства у Александра Павловича, видно, не хватило уже духу. В 2000 г. Управление лесами расформировали и объединили с геологами, экологами и водниками в областной комитет природных ресурсов Министерства природных ресурсов. Потом в 2005 г. вновь образовали территориальный орган Рослесхоза – агентство лесного хозяйства, а в 2007 г. Агентство ликвидировали и функции его передали областному департаменту лесного комплекса.
В 2002 г. Фомин подал в отставку и пошел в свободное плавание. Для начала окунулся в лесной бизнес. Ну и занимался бы спокойно им, косил древостои, формировал прибыля, отстегивал себе дивиденты. Так ведь нет! Приволок в бизнес свои лесоводственные устои. «Рубка есть синоним возобновления! Сплошнолесосечное хозяйство неприемлемо во вторичных лесах! Будем воспитывать древостои будущего!» Тоже мне, Кравчинский нашелся!
Поначалу компаньоны хотели было выгнать зануду-лесовода, но притерпелись. Все-таки ногой дверь открывает к самому директору департамента, любую непрошибаемую чиновницу в отделе лесопользования заговорит. А ближайший друг по бизнесу Герман даже в обычном разговоре стал употреблять лесоводственные термины.
Шутки шутками, а с подачи и под руководством Фомина сегодня формируется реальная научно-производственная организация ООО «Северная ЛОС». Название взято от канувшего в лету первого на Севере лесного научного учреждения – Северной лесной опытной станции, которую организовал на станции Обозерской выдающийся ученый-лесовод Сергей Венедиктович Алексеев. Пока возрожден ее бренд, но начинаются и реальные дела. Имеется лес в аренде не только для заготовки древесины, но и для научно-исследовательских целей, сделана серьезная заявка на участие в научной программе по модельному лесу «Тайга Беломорская», привлечен к работе бывший директор Северного научно-исследовательского института академик РАЕН Генрих Андреевич Чибисов.
Такая форма научно-исследовательской деятельности, может быть, – единственный шанс спасти отраслевую лесную науку. Ведь сейчас она как та бедная девушка, поруганная и выгнанная из дому, сиротливо бредет по обочине великих перемен и с тоской смотрит на поток мчащихся в будущую Россию локомотивов экономики и лимузинов олигархов. Кто бы подобрал ее в светлое будущее? И вот рядом остановился «ОООшный» драндулетик Фомина. Широкий жест: «Садись, девушка, подвезем, сколько сможем! Если сами не развалимся!»
В 2008 году Фомин силами этого предприятия принял участие в подготовке и проведению областного семинара по рубкам ухода. Задача стояла – отработать на практике технологию ухода за древостоем на самой ранней стадии, но с непременным получением ликвидной древесины, которая окупила бы этот уход. Под Архангельском был подобран подходящий молодой сосняк, с участием ученых и лесоустроителей сделана его таксация и намечены в рубку деревья. Чуть ли не по каждому дереву проводился консилиум с участием докторов и профессоров. Фоминская лесозаготовительная бригада под его строгим контролем произвела рубку, очистку от сучьев, трелевку и штабелевку, департаментовская бригада подготовила выездной кофе-брейк, а ученые подготовили дискуссионные вопросы и выступления. Все было готово к проведению семинара.
На семинар съехались представители крупнейших лесопромышленных компаний области, чиновники департамента, ученые, корреспонденты и даже группа финских лесных специалистов. С живым интересом осмотрели весь полигон, позадавали много вопросов и вдоволь подискутировали. Только финны плечиками пожимают, чего особенного, во всем мире так рубят. Но остальным действительно интересно! На такой молодняк ни один лесопромышленник глаз не положит, а ведь таких в арендных базах полно. А тут реально штабель деловой древесины добыт. Мелковата, правда, но можно и пиловочника отсортировать. И через двадцать лет удобно вернуться со следующим приемом рубки. Ученые, видно, и в правду уверяют, что нарастет при таком прореживании уже высокосортный пиловочник. Ведь даже морковку без прореживания не вырастить. Но все же мелковата древесина! Да все же долговат срок в двадцать лет! А нет ли у вас в загашнике такого же соснячка, но только спелого, чтобы его сплошь смахнуть? Ну, в упор не хотят матерые лесопромышленники в даль смотреть. Зачем!? На год-два еще спелого лесфонда хватит, а там – или на пенсию, или очередной передел лесов, или пинок под зад от хозяина. А Фомин все в даль, да в даль глядит, и в этом его извечная беда.
А супружеский стаж Александра Павловича тоже более сорока годков. Практически весь свой трудовой путь он прошел под заботливой опекой Натальи Николаевны, работавшей тоже в лесном хозяйстве почвоведом-аналитиком. Закономерность какая-то получается, однако?

Анатолий Васильевич Пономарев – очень серьезный человек. Говорит мало и улыбается редко. На службе всегда в черном костюме и белой рубашке с галстуком. Сосредоточенный взгляд, напряженные брови. Но это не говорит о том, что он замкнутая, угрюмая личность, эдакий «бяка-бука». Наоборот, он очень общественный человек. И в коллективе он всегда в гуще событий, включая и неформальные события, и профкомом руководил вроде как всегда, и в среде многочисленных дальних и ближних родственников он всегда уважаем и заботлив обо всех, вплоть до троюродного племянника двоюродной жены. Ну а что до немногословия, так чего зря болтать. Зайдет, бывало, Анатолий Васильевич в соседний отдел в пятницу, ближе к вечеру (и то только в зимний сезон, заметьте) и кратко и веско спросит: «Ну, чё?!» А когда коллеги понятливо начинают рыться в карманах в поисках пятничной заначки, тогда, глядишь, и скупая улыбка озарит сосредоточенное лицо Пономарева.
Но такие внешние качества, между прочем, это обязательные атрибуты главного лесного пожарника. Ведь Анатолий Васильевич на протяжении последних трех десятилетий отвечает за пожарную безопасность всех лесов Архангельской области. Это Калину можно лесные культуры садить с шуточками да прибауточками, а когда гарь от лесных пожаров по всей области и очаги пламени гуляют по делянкам то тут, то там – тут не до шуток. Так что Пономарев таким серьезным и суровым сформировался в связи со своей многолетней профессиональной деятельностью.
В областное управление, в отдел охраны леса Анатолий Васильевич пришел в 1980 г., и с тех пор охрана лесов от пожаров стала главным делом его жизни. А до этого он работал в Лешуконском лесхозе в лесничестве и набирался практического опыта. Некоторое время, с 1986 по 1989 год, поработал главным лесничим Архангельского лесхоза, где также преобладала лесопожарная тематика, а потом снова вернулся в отдел. Сначала работал главным специалистом, а потом стал начальником отдела. Так и работает Пономарев главным ответственным за пожарную безопасность до сего дня.
Отрезок времени немалый. Конечно, год на год не приходится, но в любой сезон бывают дни, когда устанавливается жаркая погода, дождей давно нет, и весь лесной материал под кронами деревьев – валежник, трухлявые пни, мхи и лишайники, мертвые сучки, опавшая хвоя – пересыхает до звонкого хруста. Любая искорка огня находит себе пищу и вызывает тление. А для тления достаточно легкого дуновения ветерка, и пошли плясать по сучкам хищные языки пламени. В такие дни шкала пожарной обстановки в лесах достигает наивысшего предела, и тогда вся лесная служба работает в авральном режиме, позабыв про выходные и проходные и все срочные семейные дела.
Как у некоторых людей внутри функционируют биологические часы, так и у Анатолия Васильевича за годы работы развился где-то под «ложечкой» биологический барометр пожарной опасности. Такие вспышки лесопожарной активности он предчувствует за несколько дней. Бывало, скажет: «Завтра-послезавтра на востоке области будет Хиросима!» И точно! Посыпались сообщения о пожарах. Ну и Пономарев, естественно, как координатор всей лесопожарной битвы, в эти дни всегда на посту. Он всегда прекрасно владеет обстановкой. Знает, когда, где и как бушует огонь, сколько вокруг людей, какими техническими средствами располагают и сколько еще продержатся. Знает, когда нужно докладывать тревожные сообщения «наверх», в генеральские кабинеты, а когда решать вопросы самостоятельно вместе с директорами лесхозов и специалистами авиалесоохраны. Важным качеством Пономарева является и то, что он знает, как взаимодействовать со многими смежными структурами и высокими инстанциями: авиалесоохраной, управлением МЧС, Гидрометцентром, муниципальными образованиями, военными, авиаотрядами гражданской авиации и другими. Но еще важней то, что знает Анатолий Васильевич всех нужных людей-специалистов в лесхозах и в авиалесоохране, участвующих в борьбе с огнем. На кого можно положиться, кого нужно поторопить, кого проверить, а кого и подстраховать.
В некоторые годы вспышки лесопожарной активности бывают особенно сильными и многочисленными. Тогда они сливаются в течение лета в особый пожароопасный сезон стихийного бедствия для всего региона. Лесные предприятия прекращают работы на лесосеках. Даже с городских заводов мобилизуют рабочих на борьбу с огнем. Небо постоянно затянуто дымом лесных пожаров. Местные авиалинии приостанавливают полеты. В лесу сотни очагов огня, многие из которых перерастают в крупные, по несколько сотен и даже тысяч гектаров, верховые лесные пожары. Их огонь, обретая необыкновенную силу, выходит в кроны деревьев и распространяется со скоростью автомобиля. Такими пожарами старым людям помнятся 1969 и 1972 годы.
Пономареву тоже помнятся многие экстремальные ситуации его лесопожарной службы, особенно 1997 год. Тогда единовременно в лесах действовало более сотни пожаров, из которых по десятку перерастали в категорию крупных. На линии огня работали несколько тысяч человек: работников лесхозов, парашютистов-десантников, мобилизованных рабочих леспромхозов и лесозаводов, солдат военных частей. Тогдашний губернатор области, Анатолий Антонович Ефремов, командировал всех своих заместителей и высоких чиновников в районы помогать лесникам организовывать борьбу с огнем. Анатолий Васильевич выехал с начальником финансового управления Еленой Михайловной Рубан и директором департамента здравоохранения Эммануиловым в Верхнее-Тоемский район, где горели уже вечно заболоченные ельники. Несколько часов они на дряхленькой, дребезжащей «Аннушке» (самолет АН-2) барражировали над лесами района, надышались гарью и умотались так, что едва добрались до гостиницы.
В такие годы Пономарев, конечно, предпочитал перебдеть, чем недобдеть. Раз в том 1997 г. поднял (не без помощи своего руководства, наверно) по боевой тревоге целую бригаду морской пехоты, базировавшуюся на Лесной речке, кадрированную, правда. Горело болото на танкодроме за Исакогоркой. Земли не наши, не гослесфонд, а Министерства обороны. Но пожар есть пожар, он должен быть потушен! Вокруг леса госфонда, рядом город, недалеко аэропорт Васьково с запасами горючего. «На-а-адо, товарищи полковники!» – убеждал Пономарев командиров.
Наконец командиры согласились и объявили боевую тревогу. Боевая тревога поднималась долго, часа три. Пока вылавливали солдатиков, пока выгоняли технику, заправляли ее, но оказалось не ту, а та была в ремонте, решили все же ехать на не той, но тогда солдатики опять разбежались, подошло время обеда. Тогда обед перелили в походные кухни и прицепили к транспортным единицам. Личный состав разместился на других транспортных единицах, и бригада в боевом порядке прибыла на танкодром.
На командном пункте командиры с участием Пономарева и вашего покорного слуги принимали решения и отдавали приказы: «Первый танковый полк с приданным ему саперным батальоном выдвигается по левому флангу в направлении кривой сосны на глубину полтора километра и отсекает огонь от стены леса!» И налево двинулись человек двадцать бравых офицеров, от лейтенантов до майоров, и человек пятнадцать зачуханных солдатиков, но все с лопатами. «Второй мотострелковый полк …., рота разведки …, батальон связи …!» И только когда бригада, человек двести, расползлась по всему болоту, Пономарев спокойно, склоняясь к моему уху, сказал в полголоса: «Вообще-то, это болото каждый год горит, и никуда огонь не уползает! Но в такой год чем черт не шутит! Да и солдатики хоть разомнутся и лишний НЗ скушают».
Но другие пожары того сезона не давали повода для успокоения, и отгулы за работу в выходные дни Пономарев никогда не считал. И отпуск в летние сезоны он, естественно, не имел. И зимой Анатолию Васильевичу спать не приходится. Нужно кропотливо настраивать сложную и масштабную систему охраны лесов от пожаров. Подводить итоги прошедшего лета, планировать с летнабами новые маршруты авиапатрулирования, контролировать хранение и ремонт пожарной техники, организовывать обучение руководителей тушения пожаров и многое-многое другое.
Весь этот многолетний труд на страже лесов не прошел для Пономарева даром. В 2009 году Указом Президента России ему присвоено почетное звание «Заслуженный лесовод Российской Федерации».
Облеченный таким высоким званием, Анатолий Васильевич продолжает трудиться на своем привычном посту. Иногда, конечно, бывает он с коллегами и за неформальным столом. Ну, а когда на сакраментальный пономаревский вопрос: «Ну, чё?!» нет ответа у коллег, уезжает Анатолий Васильевич на «Остров сокровищ». Переплывает на «Балхаше» через Двину, ступает на кегостровский берег и, увидев свою любимую тещу, заключает ее в свои объятия со словами: «Сокровище ты мое!» Семейный аспект у Пономарева на первом плане.

Олег Владимирович Каллин
Нынешний выпуск «Лесных знателей» совпал по времени с юбилеем Заслуженного лесовода Российской Федерации, главного лесокультурника Архангельской области Олега Владимировича Каллина. 20 марта 2009 года исполнился 61 год со дня его рождения и 29 лет, 4 месяца и 4 дня с момента вступления на лесную стезю. Дата – не кругловата, но в тот день была еще одна историческая веха – Олег Владимирович ушел в отставку. Без малого 30 лет он служил на благо северного леса. Большую часть этого срока возглавлял очень важный сектор лесного хозяйства области – искусственное лесовосстановление. А это направление охватывает очень обширную и сложную сферу деятельности. В нее входит большое количество объектов лесосеменной базы (плюсовых деревьев, постоянных лесосеменных участков, генетических резерватов), шишкосушилки, склады лесных семян, лесные питомники, многие из которых с теплицами, лесокультурная техника и инструменты. В весенний период на лесокультурные работы ежегодно привлекаются тысячи людей, перерабатываются миллионы сеянцев и саженцев, возделываются тысячи гектаров лесной нивы. Все это происходило под бдительным контролем, руководством и с участием Олега Владимировича.
За время работы в лесном хозяйстве Каллин принял непосредственное участие в разных этапах развития лесокультурного дела. В первые годы занимался базисными питомниками, когда на смену кустарному промыслу по выращиванию сеянцев были созданы крупные высокомеханизированные хозяйства с научно обоснованной агротехникой. Это сопровождалось серьезными проектными работами и капитальным строительством. Пришлось Олегу Владимировичу осваивать и болота. Его коллега, начальник отдела мелиорации и строительства Александр Павлович Фомин вместе с лесомелиоративным трестом наосушал тысячи гектаров болот, а Каллин на этих площадях садил лес.
За время каллинской службы осуществился переход от посевов леса на вырубках к преимущественной посадке. Пришлось ему организовывать новые технологии, закупать и внедрять новые механизмы, ломать психологию приверженцев посевов. Вклад Олега Владимировича в преумножение северных лесов так же реален: гектары рукотворных лесов, кубометры выращенной древесины.
В тот знаменательный день (напомним, 20 марта 2009 года) в адрес департамента лесного комплекса Архангельской области пришли письма и поздравления из многих лесничеств. Так, руководитель Каргопольского лесничества Алексей Анатольевич Попов сообщал, что: «…Олег Владимирович Каллин – старый друг Каргопольского лесхоза (сейчас лесничества). Он часто бывал у нас, проверял питомник, посадки, подсказывал, учил премудростям выращивания леса, нередко и ругал за упущения, но в актах это не акцентировал. Особые отношения его с нашим лесничеством начались с осуществления русско-финского проекта по устойчивому развитию. Вместе с тогдашним главным лесничим Д.В. Трубиным они привозили в Каргополь делегации финских специалистов, организовывали получение кое-какого оборудования. В итоге был заложен большой полигон опытных лесных культур. Спустя 10 лет из них выросли великолепные молодняки. На базе этого полигона проходили многочисленные обучающие семинары. В 2002 году Олег Владимирович сформировал делегацию для поездки в Финляндию, в которую были включены и специалисты нашего лесхоза. До сих пор они с восхищением вспоминают, как каргопол Олег Каллин стал финном Оле Каллиненом.
Сегодня коллектив Каргопольского лесничества шлет большой привет Олегу Владимировичу и наилучшие пожелания на многие годы!»
Привет из Вельска заслал руководитель Вельского лесничества Леонид Григорьевич Усачев:
«Уважаемый Олег Владимирович! Мы, Ваши коллеги из Вельска, с теплотой и гордостью вспоминаем ту новаторскую работу, которую выполнили вместе с Вами к 200-летию Лесного департамента. Тогда, при Вашем непосредственном участии, в Вельском лесхозе в 1997 году был запущен в действие финский комплекс по выращиванию посадочного материала с закрытой корневой системой. Теперь сеянцы, выращенные в теплицах этого комплекса, пользуются спросом как в Архангельской области, так и за ее пределами. В 1998 году были заложены первые лесные культуры с посадочным материалом З.К.С, на которых побывали участники областного съезда лесничих, проводились семинары по лесовосстановлению. Сейчас этому участку присвоен статус «лесные культуры отличного качества».
Во всем этом немалая Ваша заслуга. Добра, здоровья Вам и новых, таких же ярких успехов!»
Естественно, не мог пройти мимо такого события, как проводы Каллина в отставку, руководитель Яренского лесничества Николай Михайлович Воробьев. На яренской земле у Олега Владимировича особый родовой след, и Николай Михайлович всегда опекал товарища, когда тот навещал могилы предков. Ну и по жизни они друзья, не только вместе лес сеяли, но и бывало рыбалкой или охотой баловались на Вычегодских лугах. Николай Михайлович тоже разразился поздравительным посланием:
«…Есть люди, которые всю жизнь посвятили одному, однажды выбранному делу... К ним по праву можно отнести Олега Владимировича Каллина. Он прошагал по стезе лесовода чуть ли не сорок лет, стараясь внедрять что-то новое, прогрессивное. О многом говорит и то, что он удостоен звания «Заслуженный лесовод РФ», награжден многими ведомственными знаками. Был он в свое время бессменным председателем профсоюзной организации. Мы знали, к кому обратиться за помощью, советом.
И как не пожелать такому человеку, как Олег Владимирович Каллин, отменного здоровья, семейного счастья и благополучия!»
А старый однокашник Каллина, руководитель Плесецкого лесничества Сергей Николаевич Суханов, был предельно краток.
«Уважаемый Олег Владимирович! Коллектив Плесецкого лесничества, бывшего Плесецкого специализированного семлесхоза, в развитие которого Вы вложили немало труда, поздравляет Вас со знаменательной датой и желает Вам доброго здравия, счастья, любви и успехов в личной и общественно полезной деятельности! А лично от себя, как бывший однокашник по учебе в АЛТИ, желаю доброй памяти о годах обучения и становления нас как специалистов лесного дела!»
Дружба в лесном хозяйстве – это важно. Но семейное счастье еще важнее. Так же как и другие товарищи, четыре десятка лет делит ОлегВладимирович все заботы и радости с верной и любящей своей супругой Людмилой Михайловной. Значит, действительно есть такая закономерность в сообществе крутых офицеров генштаба.
Все, о ком было написано выше, за исключением Анатолия Васильевича Пономарева, уже не работают в областном лесном штабе. Кто на пенсии занимается дачами, внуками, кто работает в более спокойных местах, но в основном на лесном поприще. Так, Тамара Александровна Баталова командует Музеем леса, прививает любовь к природе юному поколению, Людмила Федоровна Сидоренко трудится в Сийском лесопарке, Людмила Ивановна Александрова работает на кафедре лесных культур АГТУ, Леонид Владимирович Коваленко служит в областном лесохозяйственном объединении.
Из действующих «офицеров лесного генштаба» нового поколения практически все начинали служебную деятельность под опекой специалистов-ветеранов, поэтому они уверенно несут добрые традиции областного органа управления лесами, сформированные десятилетиями. Так, Татьяна Васильевна Клепнева несет вахту, принятую ею от лесопатологов ХХ века Эммы Георгиевны Власовой и Светланы Валерьяновны Барачевской, и надежно следит за здоровьем архангельских лесов. Наталья Аркадьевна Варакина набиралась опыта еще у Раисы Викторовны Кузиной и Тамары Александровны Баталовой, она – ведущий специалист по рубкам ухода, по организации лесных аукционов и по другим многим вопросам лесопользования. Сейчас они обе щедро передают опыт специалистам нынешнего тысячелетия, в том числе и своей молодой начальнице Татьяне Альбертовне Сажиной, заместителю начальника отдела лесопользования. Антонина Феодосьевна Малахова, заместитель начальника управления госконтроля, тоже начала «штабную» работу в прошлом тысячелетии. Она, наверно, не обидится, если назовем ее ученицей Александра Павловича Фомина и Анатолия Васильевича Пономарева. Исполняющая обязанности начальника отдела лесного планирования Светлана Юрьевна Пономарева пришла в областной штаб вроде и не так давно, но пришла сюда с богатым практическим опытом работы сначала в «Союзгипролесхозе», а потом в Архангельском лесхозе. Опыт помогает ей развивать новые направления управленческой работы: создание лесохозяйственных регламентов, проектов освоения лесов на арендованных участках, выстраивание отношений с новыми категориями лесопользователей. У нее хорошие помощницы: инженеры Татьяна Владиславовна Едемская, Мария Васильевна Попова, Юлия Викторовна Пугина, а за стенкой, в соседнем кабинете, богатый опытом Трубин, бывший главный лесничий области девяностых годов. Новый отдел размещения госзаказа на лесохозяйственные работы и сам молодой, и сотрудники его все совсем молодые: Светлана Николаевна Каллина, Наталья Владимировна Ленская, Елена Александровна Наборщикова. Но и они успели поработать со старшими коллегами. А если сейчас возникают какие затруднения по работе, они могут опереться на родственную поддержку – одна посоветуется с папой-лесоводом, другая посоветуется с мамой-лесоводом, и третьей есть с кем посоветоваться дома.
Век минувший крепко потряс лесное хозяйство. Как видим, функции областного органа управления более десятка раз переходили из одного ведомства в другое, из рук в руки, тасовались, как колода замусоленных карт, переезжали с одной улицы на другую. Переписывались законодательные основы лесоуправления. Как будто кому-то очень хочется отсечь все прошлое и начать лесное хозяйство с чистого листа. Но ведь это невозможно в принципе, когда имеешь дело с таким «долгоиграющим» объектом, как лес. Он-то не может начаться с сегодняшнего дня и в такой структуре, какой кому-то хочется. Его структура формировалась десятилетиями и даже веками, и каждый лесной выдел несет следы воздействия рук человеческих, как заботливых, так и корыстных. Чтобы давал лес пользу людям и дальше, связь времён не должна прерываться. И хорошо, что её обеспечивают, несмотря на все реформенные перемены, специалисты областного органа управления лесами, наши офицеры лесного генштаба.