В это никак не верилось – за полвека работы в лесоустройстве Александр Сергеевич Шипилов прошёл по лесам ни мало ни много – два земных экватора! Я снова и снова брался за расчёты, сначала на калькуляторе, потом отложил его в сторону и стал считать на листочке бумаги. Нет, всё верно – получается около двух «витков» вокруг Земли.
– Предположим, – рассуждал я в присутствии Александра Сергеевича, – Вы в день проходили с работой по пятнадцать километров. Это в среднем. Я сам трудился в лесоустройстве и знаю, что иногда на погожий полевой день приходилось и больше двадцати, а в дни выходные между заходами и меньше десятка. Так что пятнадцать – это не максимум.
– Пожалуй, пятнадцать летом по лесу можно смело брать за среднюю величину, – согласился со мной ветеран-лесоустроитель.
– Теперь считаем, – продолжал я, – полевой сезон длится пять-шесть месяцев, это около 165 дней. Перемножаем 165 на 15, получаем 2475 километров. Да ещё перемножаем на 45 полевых сезонов, это будет уже 111 тысяч километров. А длина экватора – 40 тысяч километров. Вот и получается даже больше двух экваторов. Но ведь и путь в один экватор пройти пешком – это очень здорово!
– У меня, наверное, столько не будет. Всё-таки в последнее время работал начальником партии, ходил по лесу меньше. Да и постарше стал – прыть не та. А вот мой товарищ по работе Алексей Васильевич Кляпнёв, так тот всю свою трудовую жизнь – а это более пятидесяти лет! – таксатором проработал, за ним точно пролегли три экватора, если не больше…
Трудовая книжка у А.С. Шипилова начинается записью: «Принят на работу 13 сентября 1952 г.», заканчивается записью: «Уволен 28 ноября 2003 г.» Трудовой стаж, таким образом, составляет 51 год, 2 месяца и 15 дней. Правда, сюда вошли ещё и полтора года службы в армии, причисляемые к стажу. Так что перерыва в трудовом стаже не было. Все записи о трудовой деятельности уместились на двух небольших страничках, не считая страничек с поощрениями и благодарностями.
– Лесоустройству я оказался верным на всю жизнь. В другом месте нигде не работал, хотя и были предложения, порой весьма заманчивые. Предстояло больше сидеть в кресле, чем бродить по лесам. Сын предлагал даже переехать в Канаду. Жалею ли обо всём этом? Да нет, не жалею. Уж так сложилась моя судьба в роду Шипиловых…
На редкость для русских в семье Шипиловых хорошо изучена родословная. Здесь пословица про Иванов, не помнящих родства, не подходит. По линии отца Александра Сергеевича написана целая книга в машинописном издании. В ней отмечается, что ещё в 1472 году из Рима приехал в Россию некто Шип, родственник Софьи Полеолог, жены великого князя Ивана III. Правнуком этого князя был последний Рюрикович – Иван IV Грозный, впервые назвавший себя царём всея Руси. Шип принял православную веру, женился на праправнучке Александра Невского. Стала молодая семья и их потомки владимирскими дворянами. Как сказал Александр Сергеевич, есть книга местного владимирского краеведа «Владимирское дворянство», где упоминаются и Шипиловы.
Во время опричнины попали Шипиловы в опалу, в число тех 12 тысяч дворян и бояр, которые были высланы Иваном Грозным на окраины Российского государства, на север в сторону Каргополя и на восток в сторону Великого Устюга и Урала. Как утверждают историки, Шипиловы были отправлены на восток, почти пешком добрались до реки Ветлуги и поставили на ней город Воскресенск. Познакомились они с уральскими промышленниками Демидовыми. Старший сын основателя династии Демидововых Ефим сплавлял по Ветлуге свои товары, в том числе и пушки. Он и женился на одной из девиц рода Шипиловых. Новая семья Шипиловых перебралась в Нижегородскую губернию и в Курмышском уезде построила своё имение. Соседом Шипиловых оказался майор Аристов, который познакомился при совместной службе на Кавказе с декабристом Одоевским и был его другом. У Одоевского был сын Иван, живший вне брака с крестьянской девушкой. В их семье родилась дочь – Мария Ивановна Евская (начало фамилии Одо было отброшено), которая воспитывалась в семье Аристовых, поскольку её отец умер рано, в возрасте 26 лет. Мария Ивановна вышла замуж за Александра Петровича Шипилова. Это был дед героя нашего очерка – Александра Сергеевича Шипилова.
Отец Александра Сергеевича окончил кадетский корпус в Симбирске, затем в Польше (тогда Польша входила в Российскую империю) сельскохозяйственную академию. Стал агрономом. Слыл хорошим специалистом по сельскому хозяйству. Был человеком смелым, прямым, не боялся сказать правду в глаза. Авторитет среди простолюдинов был высок, но непосредственное начальство и власть «правду-матку» не прощали. В 1920-м году находился в лагере за высказывания против сельхозполитики большевиков. На одном из собраний в Орловской губернии расхвалил «хуторскую» политику бывшего царского премьер-министра Столыпина, и в тот же вечер ему сказали, чтобы он вместе с семьёй убирался прочь куда угодно. Если он тот же час не уедет, его арестуют и расстреляют как «контру». Пришлось срочно выехать на ближайшем поезде, который шёл до Воронежа. Обосновались в районном центре, в селе Лев Толстой Воронежской области. Там 9 марта 1933 г. и родился сын Александр.
В суровые годы репрессий, в 1936 г., отец не согласился с мнением «самого» Сталина. Вождь предложил учитывать для исчисления налогов с населения «видовой» урожай, то есть сразу после посева, а работник местного управления сельского хозяйства Шипилов был за то, чтобы урожай учитывали по тому, что было загружено в амбары. На съезде передовиков Черноземья его окрестили «врагом народа». «Подумать только, он против самого Иосифа Виссарионовича пошёл!» – сказал кто-то из выступающих. По дороге к дому догнал чекист и дал ему «дружеский» совет: «Вот тебе, Шипилов, 24 часа. Мотай поскорее отсюда, да подальше! Искать не будем. А семью не тронем, пусть живут пока тут». Отец уехал на этот раз в Тверскую область, в довольно глухое место в Сандовский район, в 40 км от Устюжны. Через год туда перебралась и семья. Сыну Саше в то время шёл пятый год. В 1949 г. младший Шипилов закончил семилетку в д. Залужье и в том же году поступил в ближайшее учебное заведение – Рыбинский лесной техникум.
А отец, несмотря на сложные жизненные повороты, лишь 10 лет не дожил до 100-летнего возраста. Умер в 1976 году. В последний день при очередной ежедневной прогулке прошёл, как обычно, около двух с половиной километров. Не поел, прилёг отдохнуть и умер. Всё боялся своей беспомощности и того, что из-за неё может намучить других. До самой смерти имел хорошую память и здравый рассудок.
По матери А.С. Шипилова есть дальнее родство со знаменитым лесоводом Фёдором Карловичем Арнольдом, составителем первой общей русской лесоустроительной инструкции и написавшим учебник по лесной таксации и в конце XIX в. объёмный трёхтомник «Русский лес».
Основателем обрусевших немцев Арнольдов был Андреас (Андрей) Арнольд, приехавший в Россию на военную службу при жизни Петра I, ориентировочно в 1710-1716 годах. Он был лекарем штаба артиллерийского полка. Его сыновья и внуки, стремившиеся жениться
также на немках, образовали целую династию Арнольдов. Дружили с династией Врангелей. От последнего прямого наследника Карла Арнольда родилось два сына, из которых один (Густав) традиционно пошёл по военной службе, другой (Фёдор) – по лесной. Тот, кто стал военным, женился на россиянке и по российским законам дети уже были записаны русскими по национальности матери. Одна из его дочерей и стала матерью Александра Сергеевича Шипилова.
Мать окончила институт благородных девиц. Работала учительницей. Освоила крестьянский труд, вела большое подсобное хозяйство. Знала три языка: немецкий, французский, итальянский. Взялась учить сына Александра немецкому языку, но отец запретил. В то время любое нечаянно произнесённое иностранное слово могло привлечь чекистов, а это сулило большие неприятности. Мать прожила 70 лет, умерла намного раньше отца, в 1959 году. В семье Шипиловых сохранился рукописный труд «Род Арнольдов. 1716-1972 гг.», в составлении которого С.Н. Шипилова принимала активное участие.
У Александра Сергеевича Шипилова была сестра, жила в Ленинграде, умерла в 1998 году.
Но вернёмся к главному герою нашего очерка.
Летом 1952 г. на производственной практике при окончании техникума Александр Шипилов работал в лесоустройстве рабочим. Место работы – Селянское лесничество Вилегодского лесхоза. Таксатором был Чиликов Борис Дмитриевич. Как-то в дождь Александр размочил кирзовые сапоги, повесил с вечера на палки к костру подсушиться, а они к утру сгорели. Пришел в деревню в лаптях. Один дед сплёл их Шипилову заранее, носил в рюкзаке как запасную обувь. Из захода в лаптях шёл 40 км, намял ноги так, что потом три дня на подошву ступить не мог… С питанием было плохо. Давали на заход сухари и солёную трещину. Ещё по паре кило манки и по кило песку. Были и консервы – печень тресковая, не любили её. А манку варил с сахаром – невкусно. Хозяйка дома, где жил, потом спрашивала: «А ты соли-то хоть чуть-чуть положил?».
23 августа 1952 г. Александру Сергеевичу Шипилову была присвоена квалификация лесовода. Стал человеком взрослым – 19 лет! – и, главное, совсем самостоятельным. Отец не советовал идти в лесоустройство: «Бродячая жизнь. Сопьёшься! Иди в лесничество, устраивайся на постоянном месте». И хотя Александр уже знал о трудностях работы в лесоустройстве, попросился при распределении именно туда.
И вот – начало самостоятельной работы. Октябрь 1952-го. Должность – помощник таксатора. Место работы – Архангельская область, станция Плесецкая. Рабочих 25 человек: 10 местных лесников и 15 – набранных где попало, в основном бывшие «зэки». Передали всех после завершения работ в партии Алексея Алексеевича Иванова. Лесники на ночлег расходились по домам и знакомым, «зэки» спали на вокзале. Уже будучи на пенсии, Александр Сергеевич вспоминает: «Сам жил в лесничестве, ночевал в спальном мешке на полу. Утром шёл на вокзал, будил рабочих легкими пинками под зад. Милиция постоянно напоминала, чтобы я поскорее увольнял всех рабочих. А они: «Мы хотим работать, нам нужны деньги». Снабжу их продуктами, в основном сухарями, солёной треской, чаем и немножко сахаром – и поскорее отвожу в лес. Начало зимы было бесснежным, работали с 15 октября до 26 декабря. Небольшой снежок был не помеха. А болота замёрзли, ходили по ним, как по асфальту. Мёрзлую клюкву и бруснику на ходу хватали с кочек. Мёрзли ноги – кто во что был одет. Отогреются люди у костра – и снова за работу. За три с половиной месяца сделали 960 километров прочистки старых просек и визиров, сотню километров прорубили вновь. Потом ударили морозы и повалил снег, только тогда все разъехались. В первый год работы – такая суровая школа!».
На следующий год продолжили работать в Плесецком лесхозе. После смерти Сталина и амнистии все железнодорожные станции были забиты безработными, голодными и полураздетыми людьми. После лагерей для многих это был глоток свободы. Называли Шипилова начальником и слушались беспрекословно. Местные жители дивились: как такой молоденький паренёк управляется с «бандитами». Объём работ был большой, но к ноябрю полевые закончили.
1954 год. Устраивали Виноградовский район. Заходы были далёкие, до 70 километров по бездорожью. Тогда ещё дороги Архангельск-Вологда не было, но уже существовала на её месте прорубленная «трасса Берии». Поздней осенью возник конфликт с лесничим, который не стал подписывать акт приёма-сдачи работ, сославшись на то, что одна из просек длиной 10 км будто бы не прочищена. Шипилов тут же пошёл в лес и убедился, что просека прочищена, как и положено по инструкции на ширину 0,5 м. Лесничий же настаивал на прочистке всей просеки, которая была местами шириной до 10 м. Оказывается, по ней он вывозил сено со своего дальнего сенокоса и хотел расширить дорогу за счёт лесоустроителей. Чтобы поскорее рассчитать недовольных задержкой денег рабочих, молодой помощник таксатора сам расчистил просеку на всю ширину и длину. Два дня работал «в поте лица». Акт был подписан. Рабочие вскоре получили окончательный расчёт. Однако такая несправедливость возмутила Александра Сергеевича, и он «настрочил», как оценили его действия некоторые сослуживцы, жалобу самому начальнику управления лесного хозяйства Вячеславу Михайловичу Веснину. Предварительно, конечно, позвонил начальнику партии А.А. Иванову, который его поддержал. В.М. Веснин приехал в лесхоз, на месте во всем разобрался и «влепил» лесничему выговор.
1954 год запомнился ещё и тем, что впервые выдавали мясные консервы. Банки были большие, по 800 г. Мясо отличное. Хороши были консервы и в лесу, и в качестве закуски после захода. Один таксатор «на радостях» купил ящик консервов, ящик водки «чекушками» и пару недель «гудел». Выпьет чекушку, закусит говядиной, попоёт песен и снова спать…
К молодым помощникам большинство таксаторов относились заботливо, по-отечески. Но бывали и исключения. Таксатор Морев, постарше Шипилова на десяток лет, учил его пить водку. «Да какой-же ты таксатор, если водку не пьёшь! Таких таксаторов быть не должно, понял?» – говорил он не раз молодому помощнику. «Ну, и я тянулся за ним, хотя никакого интереса к водке не было. – вспоминал Александр Сергеевич. – По паре бутылок водки выпьем за день, а вечером идём на танцы в местный клуб. Как-то шли мимо воинского склада, часовой стоит, с ноги на ногу переминается. «Давай, – говорит Борис Фёдорович, – часового снимем. Ты заходи с этой стороны, а я – с этой». А часовой всё слышал, щелкнул автоматом и приказал нам лечь на землю. Испугался мой старший приятель, потерял дар речи. Я же едва смог уговорить часового отпустить нас. Позднее я понял, как важен хороший наставник в начале жизненного пути. Когда стал сам начальником партии, всегда молодых специалистов отговаривал от спиртного и от курения. Некоторые по сей день мне благодарны».
С 4 октября 1954 г. по 17 января 1956 г. – служба в армии, в Челябинской области. Военная засекреченная точка – пост визуального наблюдения. Солдат меньше взвода. Задача – распознать иностранный самолёт, если он к нам залетит. По картинкам все марки самолётов американских и других стран знали, кроме своих. Однако никакие самолёты в зону действия поста не залетали. Рядового Шипилова демобилизовали раньше положенного из-за престарелых родителей.
9 апреля 1956 г. – Александр Шипилов вернулся в лесоустройство на прежнюю должность помощника таксатора. Устраивали Холмогорский лесхоз. Жили в Матигорах. Заходы были далёкие – по 40-50 км. Работа спорилась. Таксатор Виталий Васильевич Болонов приехал на полевые позднее на полтора месяца, а у Шипилова уже было готово получастка. Сделали всё быстро и осенью направили устраивать дополнительно леса Ширшинского зверосовхоза. Аэрофотоснимков не было, визиры рубили через 200 м. Всего прорубили 70 км. Был рабочий-рекордсмен, звали его Николай Ляпушкин, который за один день прорубал «трубой» без вешек до 5 км, при этом ошибался на километр лишь на 1-2 м, хоть в книгу рекордов Гиннесса заноси. О своём непосредственном руководителе Болонове Шипилов отзывался как о человеке трудолюбивом, серьёзном, умном, который «ничему дурацкому не научит». Иногда, правда, коллеги по экспедиции спорили, потому что Виталий Васильевич считал любое отступление от инструкции недопустимым, а Александр Сергеевич толковал некоторые положения по своему, исходя из интересов целесообразности.
Год 1956-й запомнился появлением антикомариной жидкости – диметилфталата. По мнению лесоустроителей, тем, кто придумал эту жидкость, надо было бы дать Нобелевскую премию. Выдавали понемногу, на лето в объёме флакончика из-под одеколона. На следующий год уже выдали больше, хватало и на таксатора с помощником, и на рабочих.
1957-й год. Работали в Онежском районе. Жил в деревне Карельской в партии у Евгении Ивановны Никитиной. У её мужа – таксатора Георгия Дмитриевича прихватило сердце во время захода, и понос сильный начался: то ли съел чего-то, то ли, говорят, это бывает и при сердечных заболеваниях. Пару дней помучился, затем вышел в деревню и вскоре умер. Работал Александр Шипилов помощником таксатора у Галки (Галка – это фамилия, а звали её Галина Ивановна, потом стала Пигаревой, вышла замуж за начальника партии Фёдора Тихоновича Пигарева). Тогда много женщин работало в лесоустройстве. «Тяжело им бедным было, – вспоминает Александр Сергеевич. – Не женское это всё-таки дело. В неспокойном 1953 году после амнистии в вологодском лесоустройстве одну женщину-таксатора работяги убили и сожгли на костре. И у меня, помню, был зэковский авторитет, мужик крепкий, сильный, все его боялись. К тому же ходил всегда с финкой. Сел как-то против меня за стол, припечатал широченную ладонь к столешнице, растопырил пальцы и давай втыкать нож в пространство между этими толстыми «пальчиками» быстро-быстро. Я не выдержал, вырвал финку из рук и выкинул в форточку, в картофельную ботву. А потом он встретился мне в Архангельске, грудь в гипсе, сказал, что упал с дерева, но, видимо, хорошо кто-то отметелил. Попросил денег на бутылку и сказал: «Сашка, я на тебя зла не имею, потому что человек ты справедливый. Ценю таких! А должок я тебе верну, как разбогатею». И вернул, через дружка. У них – воров, возвращение долга – дело святое…».
В 1957 г. в возрасте 24 лет поступил на заочный факультет в АЛТИ. Летом – на полевых, не до учёбы, а зимой учился. Время полетело быстро.
С 26 мая 1959 г. был переведён на должность таксатора.
В 1958 и 1959 годах экспедиция работала в Лешуконье. Места привычно глухие. Понятно, что наиболее дальние участки доставались молодым и крепким таксаторам. Заходы от базы в Вожгоре были на 90 километров. Базой была деревня из 22 домов, а жили в ней две семьи. Запомнилось – дети спали на полу, под головой фуфайка, а тело полуголое…
Основные пути транспорта – реки, причём в основном предстояло двигаться против течения. Делали так: нанимали лошадь, привязывали верёвку к хомуту за гуж, и она тянула лодку, идя по берегу, а иногда и по мелководью реки. Когда в отчётных документах Шипилов отметил, что использовал гужевой транспорт, начальник экспедиции Неволин написал, что это «фальсификация» – как же можно использовать лошадей, если нет дорог? При этом тетивой тянули суда бурлаки, а в Лешуконском районе такого слова не знают. У Шипилова были неприятности. Он понял, что с начальством лучше бы не ссориться, но от отца перешло в характер врождённое желание бороться за правду и справедливость.
В 1958 г., выйдя из длительного захода в д. Вожгоры, встретил симпатичную девушку, познакомился с ней и через неделю женился. Медсестра Галина Ивановна Шарухина стала надёжным спутником жизни (позднее она закончила мединститут и стала зубным врачом). В 1959 г. у Шипиловых родился сын Сергей.
1960 год. Экспедиция была направлена устраивать далёкое Забайкалье, Читинскую область. Снова таксатор Шипилов работал в партии Болонова. Впервые выдали энцефалитные костюмы, а перед выездом сделали по три весьма болезненных укола. Некоторые крепкие мужички-полевики даже в обморок падали. За костюмы вычитали из зарплаты и с ИТР, и с рабочих. Сапоги были кирзовые, тоже не бесплатные. Ох, сколько их тогда было выношено! Носки продырявливались за один заход. Кругом камни, по ним ходить нужна была привычка. У местных была специальная обувь из кожи – мягкая, лёгкая. Участок был очень большой. Объем непосильный. Местность горная. Деревня внизу, рукой подать сверху, а идти по склонам надо 15 км. Первое время коленки дрожали при заходе по склону. В последний заход ударили морозы под 25 градусов – это в октябре месяце. За всю лесоустроительную жизнь это был, пожалуй, самый тяжёлый полевой сезон. Но со спецзаданием справились.
1961 год. На этот раз лесоустройство проводили на архангельской земле, в Коношском лесхозе. Участок Шипилова был в сторону Каргополя, до реки Свидь. Поверхность равнинная, заболоченная и глухая. Людей, таборное имущество и продукты завозили вертолётом. В лесу в тот год было много дичи, встречались и рыбные озёра, но заниматься «побочным промыслом» было совершенно некогда. Главное – успеть без посторонней помощи сделать свой участок. К середине октября на своём участке работы были завершены, но пришлось доделывать участок Трошкина, которому рабочие сломали ногу. Из-за нехватки рабочих «пахали» до ноябрьских праздников, уже по снегу. В 45-ю годовщину Октября первый тост в кругу коллег был поднят «За окончание полевых работ!».
1962 год. Экспедиция устраивала соседний с Коношским Няндомский район. Базировался таксатор Шипилов в деревне Едоме, в 35 километрах от Няндомы. Тоже место довольно глухое…
1963 год. Заканчивалась заочная учёба в АЛТИ. 22 апреля 1963 г. начальник экспедиции В.Г. Амосов для ГЭК даёт характеристику таксатору А.С. Шипилову: «Дисциплинирован, трудолюбив, обладает высокой политической сознательностью. Производительность труда в полевой сезон 1962 г. – 210% при оценке приёмной комиссии 4,3. Ударник коммунистического труда с 1962 г.».
На полевые в Обозерский лесхоз на базу Ломовое выезжал уже дипломированным инженером. За 11 лет после окончания техникума лесоустроитель Шипилов незаметно вырос в грамотного лесного знателя. Его объективность и принципиальная точка зрения вызывала порой споры и возражения. В частности, возникла целая дискуссия в отношении культур ели на площади 17 тыс. га. Эти культуры были созданы некачественно, имели низкую приживаемость и полностью заросли лиственными породами. Но по документам лесхоза числились как лесные культуры ели. «Давайте посмотрим правде в глаза, какой же тут ельник? – доказывал Шипилов. – Тут самый настоящий березняк, так и должно быть отражено в таксационном описании. К вранью я не приучен с детства».
1964-1965 годы. Устраивали крупный Березниковский леспромхоз (в 1959-1965 гг. лесхозы были в ведении леспромхозов в качестве отделов)... Территория обширная, вблизи Северной Двины довольно обжитая, а в сторону от речной магистрали – обычная северотаёжная глушь. Но теперь Александр Сергеевич был уже начальником лесоустроительной партии. Повысилась ответственность, но средний ежедневный километраж ходьбы, конечно, уменьшился. Познакомился в посёлке Рочегде с Алексеем Филипповичем Заволожиным, будущим главным лесничим области.
В семье Шипиловых было уже два сына. Галина Ивановна привезла их на лето к отцу.
Время было интересное. В стране происходили перемены под влиянием активной деятельности Хрущёва. Советский человек осваивал космос, целину и лесные просторы. Однако в жизни лесоустроителей перемены были мало заметны. По-прежнему «разведчика лесных богатств» кормили ноги. При этом нормы таксации даже повысились.
Один рабочий-наркоман сказал как-то Шипилову: «Скорей бы коммунизм наступил. Пришёл в аптеку, пожалуйста, любое лекарство дадут, глотай да радуйся жизни». А его напарник-алкоголик тут же заявил: «Нет, я против коммунизма. Сопьюсь окончательно. Бутылку дадут, и в морду – тоже…».
1966 год. Недолго прожили совместной жизнью лесхозы и леспромхозы. В 1965 г. разошлись снова. Теперь лесоустроители устраивали уже вновь возрождённый Вельский лесхоз. Партия Шипилова базировалась в Вельске. Галина Ивановна снова ездила с сыновьями на полевые. Старшему было семь лет, младшему два года…
В 1967 и 1968 гг. лесоустроительная партия А.С. Шипилова работала в Емецком лесхозе, устраивая лесные массивы по реке Пукшеньге.
В 1968 г. Александру Сергеевичу предложили вступить в КПСС. Взвесив всё «за» и «против», он подал заявление. «Я совершенно не согласен с теми, кто говорит, что люди вступали в партию только ради карьеры и личных выгод, – скажет он позднее. – Мне лично ничего от партии было не нужно. Я видел много недостатков в нашем обществе и искренне хотел с ними бороться. Наивен был, думая, что партия сама может от них избавиться, лишь бы коммунистов честных было побольше».
В последующие годы один за другим менялись объекты: 1969 г. – Онежский лесхоз, 1970 – Красноборский, 1971 – Холмогорский, 1972 – Выйский. С 1973 г. партия Шипилова специализировалась по устройству колхозных и совхозных лесов. По Верхнетоемскому лесхозу А.С. Шипилов был автором «Проекта организации и развития лесного хозяйства», который в 1974 г. был им успешно защищён.
«Чем привлекательна для меня работа в лесоустройстве, так это ежегодная смена объектов, – говорит Александр Сергеевич. – Каждый район как отдельная страна. В каждом – свои неповторимые объекты. Особенноэто заметно при смене северных объектов на южные. Под Мезенью леса низкорослые, редкие, много болот и тундровых пустошей. Под Каргополем, на бывших пашнях, деревья как великаны, крупнее в два-три раза… Не понимаю, чего люди торопятся съездить за границу, не изучив свой родной край!».
В 1977 г. начальник экспедиции Николай Николаевич Пальмов пишет в характеристике: «Хороший организатор работ. Его партия не раз занимала 1-е место в соцсоревновании. Коммунисты избирали секретарём партийной организации… К подчинённым относится доброжелательно и справедливо, однако имеет склонность к преувеличению деловых качеств работников своей партии…».
Весь полевой сезон 1978 г. партия А.С. Шипилова обследовала молодняки. Впоследствии эти материалы легли в основу кандидатской диссертации главного инженера предприятия Е.Г. Тюрина. Одновременно партия заканчивала лесоустройство колхозных и совхозных лесов в Приморском, Вельском и Устьянском районах. Сам начальник партии писал проекты ведения лесного хозяйства по этим объектам.
Не всегда полевая жизнь проходила гладко. На 20-летний юбилей работы в лесоустройстве в партии А.С. Шипилова четыре человека сгорели в бараке. Произошло это в посёлке Палово…
При лесоустройстве в 1982 г. Шипилова чуть не убили рабочие. Вернее, хотели убить. Это было в посёлке Учщаж, в Верхнетоемском районе. На всю партию из Вологды привёз деньги инженер производственного отдела Северного лесоустроительного предприятия Александр Иванович Дубинин. Рабочие знали, что у Шипилова много денег. Они сделали на пути засаду, думая, что тот из Учщажа на пристань в Тимошино пойдёт пешком. Тот действительно отправился пешком, но по дороге его догнал колёсный трактор. Кое-как уместились с трактористом в кабине. И вот на пути встречается 6 человек, выходят из кустов с топорами. «Это твои рабочие да наши алкаши», – говорит тракторист. А Шипилов ему: «Гони, не останавливайся!». Побоялись встать поперёк дороги – трактор всё же, не велосипед. Так убийство и не состоялось.
1983 г., 28 ноября. В листке аттестации от 28 ноября 1983 г. Читаю ответы на вопросы: стаж в лесоустройстве – 31 год, дисциплина труда – высокая, трудолюбие – высокое, ответственность – высокая, жизненная позиция – активная, моральная устойчивость – высокая, тактичность – да, скромность – в норме, умение работать с людьми – да, может ли руководить коллективом в лесоустройстве – любым, уважение коллектива – да. И только на один вопрос – объективность? – отмечено – не всегда. Итоговое решение комиссии: «Тов. А.С. Шипилов соответствует занимаемой должности».
– В чём же выражалось это «не всегда» по объективности? – спросил я.
Александр Сергеевич вспомнил об одном таксаторе: «Бывали порой у него случаи затянувшейся дружбы с зеленым змием. Погудит определенное время, а потом вкалывает, как раб на галерах. Работает прекрасно, качественно. Руководство экспедиции, чтоб другим неповадно было, применяло карательные меры. Ну, а я заступался как мог. Вот и решили, что я не всегда бываю объективным. А этот человек более 50 лет проработал таксатором…».
1990-1991 годы. Устраивался самый крупный в Архангельской области Мезенский лесхоз. По площади равен Бельгии или Италии. Потому и устраивала его экспедиция два года подряд. Для ознакомления с притундровыми лесами я тоже прилетел в Мезень на пару недель. Обширность территории хорошо ощутил, летая с лесными пожарниками на патрульном самолёте Ан-2: тёмные змейки рек, серые пятна разреженных низкорослых лесов и огромные массивы болот с пёстрыми грядово-мочажинными комплексами. Местами были заметны остатки ракет…
А.С. Шипилов был автором проекта, собирал для него материалы. Особенно заинтересовала его колонизация территории в 30-е годы ХХ века, и он рассказал мне, как гибли переселенцы-«кулаки», пытаясь безуспешно что-либо вырастить на мезенской холодной земле. Однажды с Шипиловым и директором лесхоза Коржовым мы встретили на одном из северных склонов вблизи реки Пёзы нерастаявший снег. И это – в августе месяце! А вскоре повалил уже снег этого года. Какое уж тут рентабельное сельское хозяйство на границе с тундрой!
27 января 1998 года в приказе начальника экспедиции С.В. Ердякова отмечалось, что по состоянию здоровья начальник партии А.С. Шипилов переводится на должность инженера 1 категории в камеральную группу.
Позади, таким образом, остались 45 полевых лет. Объехал всю Архангельскую область, некоторые лесхозы устраивал по два-три раза, не был только в Сурском лесхозе.
А.С. Шипилов – автор «Проекта организации и ведения лесного хозяйства» по 9-ти государственным лесхозам и по 6-ти – сельским. Эта серьёзная работа не каждому даже грамотному лесоводу посильна, она требует энциклопедических знаний и определенных литературных навыков. К составлению отдельных разделов проектов привлекались инженеры лесоустроительной партии, так как от руководства ею никто А.С. Шипилова не освобождал. Конечно, в 65 лет уже ходить по тайге, пристраиваясь в ногу с молодыми таксаторами, нелегко.
– За счёт чего удалось так долго проработать в лесоустройстве? – невольно поинтересовался я у Александра Сергеевича.
– Наверное, за счёт крепкого природного здоровья. И ещё – я старался беречь себя, по пустякам не рисковал. Хорошо готовился к ночлегу в лесу, выстилая постель из елового лапника; не ел ничего всухомятку, подогревал консервы, кипятил воду для чая, старался разнообразить пищу. Хотя, как и большинство таксаторов, никогда в лес не носил палатки, брал или брезент, или делал шалаш из еловой коры, весной и в начале лета она отстает хорошо, лепнями. Спальные мешки были ватные, тяжёлые, в лес их тоже не носил, спал на них в помещении, когда приходил из захода. Присутствовавший при этом разговоре Анатолий Васильевич Кляпнёв заметил:
– А я никогда не обращал на себя серьёзного внимания: пил студёную воду из ручья и болотины, ел всякие консервы без подогрева, легко переносил голод. Вот только на сырой земле старался не спать, хотя иногда и приходилось. Думаю, что тут главными были два фактора – чистый воздух и чистая вода. А всё остальное – житейские мелочи. В лесу у меня всегда было прекрасное настроение…
В приказе по экспедиции № 128 от 15 ноября 2002 г. читаю: 1. За многолетний добросовестный труд, большой вклад в производство премировать в связи с 50-летним стажем работы Шипилова А.С. в сумме 2500 руб. и Кляпнева А.В. – 2500 руб. В приказе № 121-к от 5 ноября 2002 г. по Северному лесоустроительному предприятию (г. Вологда) отмечено, что в связи с этой датой специалисты-ветераны Архангельской экспедиции А.С. Шипилов и А.В. Кляпнёв награждаются Почётными грамотами ФГУП «Севлеспроект».
28 ноября 2003 г. Александр Сергеевич Шипилов вышел, как принято говорить в таких случаях, «на заслуженный отдых». Награждён ведомственным знаком «За сбережение и преумножение лесных богатств РСФСР», медалями «За доблестный труд» и «Ветеран труда». В 1995 г. присвоено почётное звание «Заслуженный лесовод Российской Федерации»
Александр Сергеевич и Галина Ивановна вырастили двух сыновей. Младший – Дмитрий, 46 лет, живёт в Архангельске, работает урологом в больнице, в Соломбале. Старший – Сергей – учёный с мировым именем. Научное направление – коррозия металлов и борьба с нею. В 1998 г. хотел открыть в России научный центр по этому профилю. Не получилось. Тогда уехал в Канаду, работает в Торонто. И весьма успешно. Ему сейчас 49 лет. Разъезжает по всему миру, читает лекции. Не раз читал лекции в МГУ, лично знаком с президентом Академии наук России Осиповым. Сейчас настойчиво приглашают работать в Америку. Живёт нормально, помогает родителям.
Пройденные тысячи километров по лесному бездорожью иногда дают о себе знать, по крайней мере, почаще приходится обращаться к докторам. Но Александр Сергеевич в свои 75 лет ходит без палочки, а на дачу и с дачи ещё несёт за плечами рюкзак, такую знакомую поклажу от прежней лесоустроительной жизни.