Нередко приходится встречаться с таким явлением, когда заслуженная слава приходит к лесоводу еще при жизни. Кто сажает лес, на урожай обычно не рассчитывает - пока еще возраст рубки основных лесообразующих пород подольше человеческой жизни.
На безызвестность свою лесовод Васильев пожаловаться не может. По радио о нем не раз говорили, в газетах писали, а недавно на студии «Леннаучфильм» снят и показан по Центральному телевидению фильм о созданных им семенных плантациях. В прошлом году в «Клубе путешественников» ведущий Юрий Сенкевич, рассказывая о Вологодчине и древнем городке Устюжне, упомянул с восхищением и о васильевской плантации.
Но к славе Александр Андрианович равнодушен, да и вообще, о чем бы ни зашла речь, быстро переводит разговор на любимую тему:
- В долгу мы перед северным лесом, немало из него взяли. Садить же должны все лучшее - элиту!
В просторной теплице Устюженского лесхоза растут, плотно прижавшись друг к другу, сеянцы сосны, кедра, лиственницы и ели - основных наших хвойных пород. И растут замечательно крепкие стволики, непривычно длинная хвоя, причем у кедра пучки хвоинок, как метелочки.
- Богатыри, не правда ли? - Александр Андрианович, как у внучат, разглаживает вихрастые головки кедренышей. Осторожно пробираясь по узкому проходу между грядками, мы проходим к особенно крупным сеянцам. На расстоянии их можно принять за кедр, а если приглядеться, видно, что это сосна, только в пучке не по две, а по три длинных хвоинки - верный признак хороших наследственных свойств.
Сеянцы сосны - особая забота для Васильева. Более четверти века назад отыскал он среди сохранившихся в Устюженских лесах двадцать самых стройных красавиц-сосен, нарезал с их ветвей черенки и привил на молодые сосенки. Так на 10 гектарах была создана специальная семенная плантация. Когда молодые деревья стали плодоносить, с них собрали семена в питомник. Теперь вот эти внуки корабельных сосен заметно отличаются среди своих сородичей по росту. Чтобы ускорить отбор «элиты», молодые побеги второго поколения используются как прививки на лучших деревьях семенной плантации. Так создается основа повышения продуктивности северных лесов.
Еще двадцать шестой съезд партии сориентировал лесоводов на развитие плантационного хозяйства, чтобы не ждать по сотне лет до нового урожая. Ускорить срок выращивания леса, причем не на год или пять, а, скажем, наполовину - вот одна из главных и непростых проблем лесоводства сегодняшнего дня. И уперлась эта проблема, казалось бы, в совсем малое - в семечко. «От плохого семени не жди доброго племени»,- говорит старая русская поговорка, ставшая девизом лесной селекции. А где взять в больших количествах семена для этого «доброго племени»? Ясно, что необходимы специальные семенные плантации. На деле оказалось, что у многочисленных НИИ опытные участки - крохотные пятачки. О какой-либо промышленной заготовке «элитных» семян в них не может быть и речи. А в Устюженском лесхозе на сегодня свыше 60 гектаров плантаций, дающих семена, да еще почти 300 гектаров отводится для новых. Такая большая семенная плантация, пожалуй, единственная в таежной зоне лесов. Занесена она в специальную книгу - Государственный реестр. Областное управление и министерство лесного хозяйства провели в лесхозе уже не одно совещание лесоводов. Пока что лесные культуры здесь создаются из элитных сеянцев, а через несколько лет, по мнению Васильева, можно обеспечить ими всю область, да еще и с соседями поделиться. Хорошая перспектива!
Увлечение лесосеменным делом началось для Васильева с кедра. В 1957 г. из областного управления лесного хозяйства привезли мешок семян, собранных в далекой Кемеровской области, -разводите, мол, экспериментируйте, пусть боярин сибирского леса украшает и вологодскую землю. Семена поступили и в другие лесхозы, и не только Вологодской, но и Архангельской области. Первый опыт оказался безуспешным: где мыши съели орешки, где птицы склевали, где совсем семена не взошли. Многие лесничие сразу смекнули, что с кедром возиться надо как с младенцем, а в жизни и без этого хлопот много. Но у Васильева получилось. Семена прошли, как и положено, специальную подготовку, а чтоб не склевали их птицы, собрал он со всего города, сколько мог, рыбацких сетей и накрыл грядки. Сохранились и семена, и всходы. Сеянцев взошло так много, что едва удалось расселить их через год на трех с половиной гектарах. Прижились «новоселы» хорошо, и стало ясно, что и на этой площади им вскоре будет тесновато. Тогда и взялся Александр Андрианович за настоящие семенные плантации, дело серьезное, многотрудное, которое к тому же не сразу поняли и оценили. Сейчас говорят, что у Васильева легкая рука - что ни посади, все вырастет, да и, наверное, знает он какие-то секреты.
- Все это выдумки,- с усмешкой и категорично говорит Александр Андрианович. - Секрет один: делай все добросовестно. Если еще и дело по душе, успех обеспечен, рано или поздно. А без трудностей на нашей земле не обойтись...
Сам он устюженский. Отец лесоруб и сплавщик, человек работящий. Мечтал младший Васильев стать учителем, но так вышло, что пришлось работать в лесу. Был десятником, приемщиком древесины. В 1940 г. стал членом партии. С начала войны в армии. После пехотного военного училища попал на Ленинградский фронт, позднее участвовал в ликвидации Курляндской группировки в Литве. Комбат. Капитан. Вернулся домой в сорок шестом, на груди орден Отечественной войны II степени и десяток медалей. Был на партийной работе в районе, заведовал сельскохозяйственной школой. Когда организовали лесхоз, работал сначала инспектором охраны леса, затем стал директором. Хоть и вырос в лесном краю, но быстро понял, что без специальных знаний не обойтись. И уже в 43 года заочно с отличием закончил Лисинский лесной техникум. Приобщился к научной литературе по лесосеменному делу. В то время появились статьи о прививках хвойных пород. Захотелось в своем лесхозе поставить дело на самом современном уровне.
Участок для семенной плантации Васильев подобрал в урочище Соколово, в двух километрах от родной деревни Куреванихи. С детства помнил, какой отличный произрастал здесь лес. В тридцатые годы из сосны и ели выпиливали «бревнышки» для судостроения по 18 метров длиной. Потом все вырубки быстро заросли лиственными породами.
Только взялись за расчистку, произошла реорганизация - лесхоз стал отделом леспромхоза. Васильев, по должности теперь старший лесничий, уговорил директора продолжить дело. Вырубили молодняк лиственных на 60 гектарах, почти вручную, с помощью соседних колхозов. Составили, как положено, проект. Директор леспромхоза, махнув рукой, утвердил его. И поехали с глыбами земли почти за тридцать километров 5-б-летние саженцы на новое место. Высаживали их, как в саду, через 4 и 8 метров в ряду и через 5 между рядами. Жизненного пространства для формирования кроны теперь было достаточно.
Как только появлялось свободное время, Васильев с немногочисленной лесной охраной спешил в Соколово, срубал бурную лиственную поросль, садил и пересаживал деревца, косил траву, пахал междурядья и высевал люпин для повышения плодородия почвы. Но это было только начало, предстояла дальнейшая кропотливая работа с прививками. Директор леспромхоза как-то сам заглянул в Соколово и с категоричностью администратора заявил, что тут «путевого леса не будет». «А вот позднее, когда мы уже оба стали пенсионерами,- вспоминает Васильев,- снова побывал бывший директор на плантации и говорит: «Прости, мол, меня, Андрианович, я тебя за чудака считал. Многие советовали мне прикрыть твое хозяйство, рука не поднималась. Чувствовал - большое дело затеяно. Смотрю, и ребят привлекаешь». (В 1964 г. юные помощники Васильева школьники Саша Шарыгин, Толя Васильев, Витя Василевский были участниками ВДНХ).
В 1965 г. после реорганизации Васильев снова стал директором лесхоза. Теперь уж сам себе хозяин, но вот тут-то дело чуть и не сорвалось. Позвонили из управления и предложили вместо создания семенного хозяйства заготовлять осмолосырье, добывать старые пни в молодняках. Не стал Васильев развивать этого производства, написал заявление, чтобы освободили от должности. Директором оставили, но выговор дали. Правда, была и в областном управлении поддержка со стороны отдельных руководящих работников - Г. Л. Лиогенького, Л. Н. Беляева, А. И. Алешкина. В 1966 г. Союзгипролесхоз составил проект расширения плантаций до 262 гектаров. А дальше уже труд человеческий и время работали на плантацию. Сколько было радости, когда на привитых ветках сосны и кедра появились первые шишки, и не в сорокалетнем, как обычно, а в пятнадцатилетнем возрасте! Собранные семена были первым своим «золотым» фондом. Это уже были не простые семена, а особые, несшие в себе наследственные свойства лучших представителей северного леса.
Новый, 1967 г. принес Александру Андриановичу Васильеву звание заслуженного лесовода РСФСР. Пришли известность и признание, но хлопот не уменьшилось. Хозяйство расширялось и, как подрастающее дитя, требовало новых забот. Только непосвященный человек может считать: чтобы выросло дерево, главное посадить его. Тут надо было вырастить дерево особое - с низко опущенной мощной кроной, чтобы шишек было побольше, да и собирать их удобнее. Дополнительные руки стали нужны не только на прививки, но и на сбор шишек, которых появлялось все больше и больше. К работе подключились и ученые из Архангельского института леса и лесохимии. Летом на практику в лесхоз приезжает целая группа студентов.
Выйдя на пенсию, А. А. Васильев работал так же увлеченно. Теперь кедровые посадки на семенной плантации - настоящий лес. По-богатырски крепкими растут деревья. В рядах сомкнулись плотной стеной, как русское войско на поле Куликовом. Через крону не просвечивает солнце, да и дождь вряд ли через нее проникнет.
Многие лесоводы в прошлом мечтали о плодовых садах из кедра по всей России. Вот он, плодовый сад! Еще не в полной возмужалости кедры, но на многих деревьях шишки и молодая озимь. Об урожае откуда-то узнали белки, и что удивительно, кедровки, которых раньше здесь, за тысячу километров от естественного ареала кедра сибирского, никто и не замечал. Под плодоносящим кедром занята площадь 30 гектаров, и урожай семян-орешков умещается пока в несколько мешков. Но по самым скромным расчетам, в будущем, когда кедры войдут в полную силу, можно получать и по два-три вагона ежегодно. А если бы не один такой сад был на Европейском Севере!
...Наша очередная мимолетная поездка на встречу с устюженскими кедрами и соснами закончилась. Перед дорогой мы с Александром Андриановичем присели на скамеечке во дворе его дома. Рядом цветник и раскидистая яблоня. Это уже труды не лесовода, а садовода Васильева. Невдалеке в углу у забора чем-то усердно занят шестилетний внук Витя. Вроде бы радоваться надо - не одно дерево посадил человек на своем веку, но Александр Андрианович невесело замечает:
- Деревья в рост хорошо пошли, крепко держатся за матушку-землю, как солдаты... И пусть растут в память о погибших товарищах. А душа болит, не подготовил замены. Профессия лесовода у нас на Севере еще не из самых популярных. Вдруг улыбка скользнула по его лицу: «Вот, может быть, внук станет лесником».
Приглядываемся и видим - внук Витя усердно занят посадкой кедра. Все делает как положено: выкопана ямка, в дно подсыпана огородная земля, поливает ее из маленького ведерка. Наверное, думаем, дед научил, но Александр Андрианович, как будто угадав наши мысли, возражает:
- Сам додумался. Выбросили мы при прочистке сегодня несколько штук из теплицы, а он и прибрал,- и уже на прощание повторил свою любимую фразу:- Хорошее это дело - посадить дерево. А садить надо, в долгу мы перед северным лесом. Что вот они, наши внуки, о нас потом скажут?
Нет, не хочется верить, чтобы у лесовода Васильева не было продолжателей.