Нередко приходится нам пересекать обширные просторы беломорских лесов - то спеша в поезде, то путешествуя по реке, то мчась в самолете. Скучая, поглядываем мы через окно на зеленое однообразие, уносясь мыслями вперед к какой-нибудь повседнев¬ной заботе. А когда встречаемся с лесом поближе, то спешим обратно домой, как будто забежали на минутку к старому другу.
Но... что это там у лесной речки? Неужели чудом сохранив¬шийся старый бор? Среди дружного щетинистого молодняка гордо возвышаются могучие золотоствольные сосны. Присядьте под их сень, прислушайтесь к тихому шуму ветвей. Затаите дыхание! И он поведает вам свои тяжкие думы:
«Эх, человек-сынок! Стал ты силен и могуч, а я - стар и дряхл. А помнишь, давным-давно ты был слаб и мал числом. Я укрывал тебя от непогоды, спасал от злых стихий, кормил скромными своими угощениями, лечил целебными травами, прикрывал, чем мог, твою наготу. Под моим кровом вырос ты, осмелел и вышел в чисто поле. Вернулся ко мне сильным, вскормленным на хлебных нивах, с новыми своими заботами и нуждами. Но вернулся не как в дом, а как в свою кладовую, и я щедро отдавал тебе свои дары на постройку жилищ, крепостей, кораблей, источал для тебя ян¬тарные соки смолы, одаривал драгоценными мехами. В лихую годину помог тебе отбиться от злых врагов, встав на пути их неприступной крепостью, а потом снова и снова давал тебе, что нужно для жизни. А нуждам твоим и испотешенным лесным за¬бавам, видно, нет и конца. Ты вознесся надо мной в высоких небоскребах, окружил себя удобствами и роскошью, смело оттес¬нил меня от живительных реки и тяжким бременем лег на мои одряхлевшие плечи. Выдержу, устою ли? Ведь не так уж я крепок, как прежде. Сохнут мои голубые жилы-реки, густыми морщинами ложатся через меня дороги и просеки, редеет могучий покров. Не успеваю я восполнить свои богатства. Только нарощу их, как ты выгреба¬ешь своими неутолимыми руками, одетыми теперь уже в железо. А если возьмешь все и смахнешь мои остатки со своих владений? Как будешь жить, окружив себя стеклом и бетоном? Что станет тогда с нашей землею-матерью? Что станет с тобой? Задумайся! Обрати на меня свою могущественную заботу! Не к жалости взываю твоей, а к разуму!»